Культурогенетика

По отношению к теории и истории культуры набор философских принципов будет постепенно облекаться в конкретику, что позволит нам выйти на свой исследовательский сценарий, на множество взаимосвязанных приемов исследования нескольких уровней. Так реализуется последний всеобщий принцип восхождения от абстрактного к конкретному. Он переводит от наиболее общих методологических установок (философских и общенаучных) к уровню особенного (теория культуры в системогенетическом контексте), а затем – и к уровню единичного (история культуры, опирающаяся на единичные артефакты). Данный философский принцип в определенном ракурсе можно представить и как «архетип иерархии», заложенный в любых проявлениях знания и присутствующий в менталитете.

Принципы достигают полноты, когда дополняются философскими понятиями. Это значительно расширяет методологическую базу.

Архетипы и философские понятия. При осмыслении взаимоотношений философии и науки в методологии философии можно найти устойчивые универсалии, категории и понятия, накрывающие и современную синергетику, и системный, и функциональный, и генетический подходы и другие общенаучные платформы. В этом – основная методологическая ценность философского знания. В классическом варианте европейского рационализма такими были методологические принципы и инструменты Г. Гегеля [68], которые сегодня обсуждаются как инварианты, носящие название «архетипов философии» [5].

Прежде всего подчеркнем, что универсалии, о которых пойдет речь, обладают всеми признаками «архетипов» в самом широком смысле [319; 416–418]. Развивать эту тему не будем, но отметим, что архетипичностъ выступает как свойство рассматриваемых ниже универсальных инвариантов философии и науки. И в дальнейшем, говоря об «архетипах», будем употреблять данный термин исключительно в такой интерпретации: архетипы как философские универсалии и как общенаучные инварианты. Акцентирования на этом требует заявленная тема: архетипы дислоцированы в менталитете и проявлены в культурной коммуникации.

Архетипы имеют общеметодологическое значение для любых наук, в том числе и для теории и истории культуры. В нашем тексте они упорядочены самым простым способом: через числовой ряд [5]. В рамках логики Числа совокупность архетипов сводится к ряду «1–10», однако в нашем случае достаточным является первичный набор философии числа у Пифагора: «1–4».

В суммарном виде архетипы образуют смысловое целое, причем отдельно – в статике, отдельно – в динамике. Представим этот набор из четырех архетипов и обозначим статику и динамику в каждом из них как пункты «А», «Б».

Единое. Монада. Единица

«А». В статике: архетип монады, или целое.

(Используя термин «монада», мы трактуем его в более расширенном, чем у Лейбница, контексте: важно обозначить единое целое.)

В системе целое удерживается в границах системы, изнутри и снаружи. Понятия границы и целого удерживают и уточняют это единое.

Целое может основываться на каком-либо главном свойстве. Например, А.А. Богданов описал «организованность» – фундаментальное свойство, удерживающее цельность системы [40].

«Б». В динамике: единое есть цикл жизни целого. Понятие цикла – общефилософское.

Например, даосизм акцентирует внимание именно на единстве пути как целого – это категория Дао. В системном мире близким является понятие «трассы», хотя оно – беднее: трасса предстает как «след цикла жизни системы».

2. Двоичное. Дуада. Двойка. Пара

Данный архетип, используемый целостно, статико-динамически, есть не что иное, как «диалектика». Основной термин – «пара».

«А». По отношению к вертикальному разнообразию всегда есть возможность найти коррелирующую пару. В нашем случае – «Дух и Материя» (Идея – Материя).

«Б». В динамике пара понимается прежде всего как «движущее противоречие». Она обозначает границы горизонтального разнообразия.

В генетическом аспекте фигурируют связки «1 и 2», «цикл – противоречие». Здесь есть два взгляда: «1–2», «2–1». Всегда есть то, по отношению к чему избирается противоречие, – это определяет уровень методологии («1–2»). Существует также общеупотребимое высказывание «два порождают третье» («2–1»).

В системном подходе речь идет о «несущем цикле системы» и индикационном противоречии, связанном с этим циклом.

3. Троичность. Триада. Тройка

«А». В статическом аспекте троичность заявлена иерархией из трех уровней. У Г. Гегеля ей соответствует набор «общее – особенное – единичное», демонстрирующий иерархию общности.

Представления о сложных многоуровневых системах, возникшие в 60-е годы XX века [258], раскрывают общесистемное понимание иерархичности: это – надмир, мир, подмир. Набор из трех уровней считается в системном мире минимальным: это – надсистема, система, подсистема.

«Б». В динамике троичность выступает как три фазы цикла жизни целого, например «становление, расцвет, деградация» у Гегеля.