Культурология. Дайджест №1 / 2016

Не часто ли в величественный час
Вечернего земли преображенья –
Когда душа смятенная полна
Пророчеством великого виденья
И в беспредельное унесена, –
Спирается в груди болезненное чувство…
Что видимо очам – сей пламень облаков,
По небу тихому летящих…

И т.д.

И есть

слова для их блестящей красоты;Но то, что слито с сей блестящей красотою –
Сие столь смутное, волнующее нас…
Сие к далекому стремленье,
Сей миновавшего привет116,

Внимая вечерней, Минвана, порой,

Что легкою тенью,
Все верный, летает твой друг над тобой;
Что прежние муки:
Превратности страх,
Томленье разлуки,
Все с трепетной жизнью он бросил во прах.
Что, жизнь переживши,
Любовь лишь одна не рассталась с душой;
Что робко любивший
Без робости любит и более твой.

(Баллада «Эолова арфа»)117

Единство лирического и метафизического отношения Жуковского, быть может, ярче всего сказывается на его образе звезд: от некоторых его строк веет как бы целой звездной мистикой.

Ах! не с нами обитает
Гений чистой красоты.
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты;
Он поспешен, как мечтанье,
Как воздушный утра сон;
Но в святом воспоминанье
Неразлучен с сердцем он..!
Чтоб о небе сердце знало,
В темной области земной,
Нам туда сквозь покрывало
Он дает взглянуть порой…
А когда нас покидает,
В дар любви у нас в виду,
В нашем небе зажигает
Он прощальную звезду

118.

Приписка в прозе (повторенная в письме к Гоголю) к этому стихотворению («Лалла Рук») заканчивается так:

«И эта прощальная звезда на нашем небе есть знак того, что прекрасное было в нашей жизни, и вместо того, что оно не к нашей жизни принадлежит. Звезда на темном небе, – она не сойдет на землю, но утешительно сияет нам из дали и некоторым образом сближает нас с тем небом, с которого неподвижно нам светит. Жизнь наша есть ночь под звездным небом. Наша душа в лучшие минуты бытия открывает новые звезды, которые не дают и не должны давать полного света, но, украшая наше небо, знакомя с ним, служат в то же время и путеводителями по земле»119.

Но тихо в сумраке ночей
Он бродит
И с неба темного очей
Не сводит:
Звезда знакомая там есть,
Она к нему приносит весть

120.

Как прилетевшее внезапно дуновенье

От луга родины, где был когда-то цвет…
Сие шепнувшее душе воспоминанье
О милом радостном и скорбном старины…
Какой для них язык?…121

Или еще так:

…Часто на краю
Небес, когда уж солнце село, видим
Мы облака; из-за пурпурных ярко
Выглядывают золотые, светлым
Вершинам гор подобные; и видит
Воображенье там как будто область
Иного мира. Так теперь созданьем
Мечты, какой-то областью воздушной
Лежит вдали минувшее мое

122.

Жуковский сожалеет, когда ему приходится уйти к себе, «не проводив на покой своего милого солнца». Лунные мотивы также свойственны поэзии Жуковского; призрачный свет луны преображает все предметы. И Жуковский знает прекрасные отождествления луны:

И светлым лебедем луна
По бледной синеве востока
Плыла, тиха и одинока123

.

Но и этот образ луны Жуковский напитывает своим «воспоминанием», давая затем нечто вроде лунной мистики.