Культурология. Дайджест №3 / 2015

Вообще «смеховое слово» можно рассматривать как особый феномен культуры, поскольку юмор базируется на стереотипах поведения, принятых в той или иной культуре. Комическое в культуре означает юмор, остроумие, иронию, сатиру, пародию, гротеск, карикатуру, а «черный юмор» есть соединение печального, зловещего, с одной стороны, и нелепого, смешного, шутовского, с другой стороны. Зигмунд Фрейд предложил такой пример «черного юмора»: по дороге на виселицу преступник выпрашивает у охраны теплый шарф, чтобы обернуть обнаженную шею и не простудиться (с. 17).

В американском словаре литературных терминов «черный юмор» определяется как юмор, обнаруживающий предмет своей забавы в опрокидывании моральных ценностей и вызывающий мрачную усмешку. «Черный юмор» стоит у истоков постмодернизма, являясь одной из его форм. Это особый вид юмора, в котором комический эффект достигается путем отрицания моральных ценностей, а смех вызывается тем, что в иной ситуации должно было бы вызвать ужас.

Автор реферируемой монографии рассматривает два романа современного американского писателя Джона Симмонса Барта (Barth, р. 1930 г.): «Плавучая опера» (1956) и «Конец пути» (1959). В этих романах отрицание существующей системы ценностей передается ироническим словом или высказыванием. При этом гротеск у Барта пронизан страхом жизни и сознанием абсурдности бытия.

Главный герой романа «Плавучая опера» («The Floating Opera») адвокат Тодд Эндрюс живет в отеле, сочиняет «Размышления». Мечтает построить лодку, чтобы отправиться на ней в путешествие вниз по реке, далее по заливу, а затем – в «бесконечный океан». В романе океан ассоциируется с литературой, т.е. это океан мыслей и чувств. Джон Барт пишет, что «Floating Opera showboat» популярна в штате Мэриленд и является оборудованной для театральных представлений баржей. Однако герою романа не суждено осуществить создание такой лодки. Дело в том, что «черный юмор» в романе постоянно связывается со смертью, ведь недаром имя героя «Тодд» по-немецки значит «смерть», да он и думает о самоубийстве.

Основным сюжетом в романе «Плавучая опера» является любовный треугольник, и такова же ситуация в романе «Конец пути» («The End of the Road»). Его герой Джо Морган узнает о связи жены Ренни со своим приятелем Джейком. Естественно, он не одобряет адюльтер. Ренни беременна, но не уверена в том, кто из них отец будущего ребенка. Она решается на аборт и погибает на операционном столе. Джейк считает ситуацию с Ренни аналогичной тому как Бог и Сатана боролись за душу Человека.

В двух проанализированных в монографии романах Джона Барта отношение к смыслу жизни раскрывается через отношение к смерти. Противопоставление жизни и смерти выступает в концептосфере Джона Барта в качестве наиболее фундаментального понятия культуры. Философский характер приобретает в этих романах ирония, которая определяет и жизненное кредо самого писателя. Однако комическое в романах «перестает быть самоцелью и становится выражением трагического и драматического пафоса», пишет в заключение автор реферируемой монографии (с. 112).

И.Л. Галинская

Теория и история пространственно-временных форм х удожественной культуры

Дом божественной драмы 13

Елена Косолобова

В Древней Индии строительство театра было столь же знаменательным событием, как воздвижение нового храма. Его местоположение определяли с помощью звезд, и само строительство начиналось в строго определенный момент времени, при свете звезды, которой он был посвящен. Участок для будущего театра обмерял сам жрец-архитектор с помощью специально подготовленной веревки. При этом существовали определенные приметы: если веревка рвалась, то все строительство приходилось начинать заново, снова ждали удобного момента, иногда не один год. Считалось, что если веревка порвалась на две части, это предвещало смерть главного архитектора, если на три – смуту в стране.

Строительство театра имело общегосударственное значение. Перед тем как новый театр начинал свою жизнь, происходила специальная церемония его освящения царем. Подобные церемонии происходили не только в момент создания театра, но и в случае угрозы войны или бедствий. Заканчивались они своеобразным «гаданием». Жрец разбивал священный кувшин. Если он разбивался легко, это сулило благоденствие царю, его государству и победу во всех делах. И если все проходило благополучно, верховный жрец-архитектор зажигал от Священного огня светильник и совершал круг по сцене, что символизировало подчинение царю всей Вселенной. С этого момента театр становился моделью мироздания.