Автор тоже не питает иллюзий ни по поводу гарантийных возможностей образования, ни по позитивной направленности социального прогресса. Вместе с тем, для нас очевидна и огромная роль в мировой динамике т. н. субъективного фактора, в качестве которого выступают те, кто причастен к научно-технической составляющей прогресса, те, кто уже получил инженерно-техническое образование, и те, кто еще только выбирает для себя этот путь. Может быть, ответ на вызов рисков будущего постиндустриального общества лежит в той парадигме, которая будет определена как доминирующая в историческом процессе, в точках роста глобального общественного развития, предопределяющих его вектор.
Между тем, современное инженерно-техническое образование приобрело ряд черт, заставляющих беспокоиться «прогрессивно мыслящую общественность». Назовем эти особенности:
Превращение образования в
Есть и другие проблемные характеристики, на которых в данной статье мы останавливаться не будем (например, специфическое для России катастрофическое старение преподавательского корпуса в инженерных вузах вследствие непривлекательности преподавательской профессии для молодежи [194] ). Рассмотрим теперь следствия названных процессов. Оговоримся, что мы не ставим задачи т. н. объективного анализа (сбалансированности плюсов и минусов), необходимого в диссертации или научном отчете. Формат актуальной статьи позволяет нам сделать акценты именно на тех моментах, которые вызывают обеспокоенность и которые могут привести к крайне негативным последствиям.
Итак, дисциплинарная дифференциация в инженерной науке и в определенной мере отражающая эту тенденцию фрагментация учебного процесса задают выраженный техноцентристский контекст образования. На первый взгляд, это естественно. А каким же еще должно быть инженерно-техническое образование? Представляется, однако, что все более остро звучит предупреждение выдающегося немецкого философа техники Э. Каппа о том, что всем центробежным устремлениям в науке и технике должно соответствовать равное по силе центростремительное движение к глубинам человеческого духа, что позволит достичь антропологического масштаба в контроле над техникой. [195]
Само по себе понятие контроля над техникой по мере стремительных перемен, произошедших в технике в XX веке, оказалось, по сути, провидением целого пласта социокультурных исследований, философских, культурологических размышлений интеллектуалов. Понятие контроля имеет место и в специальных инженерных дисциплинах, однако оно носит там узкопрофессиональный характер. Но такое, фрагментарное представление о контроле вовсе не формирует чувства профессиональной ответственности. Тем более что для современного человека искусственная, техногенная среда становится все органичнее, она даже более привычна для него – физиологически, психологически – чем среда естественная, природная. Процесс отчуждения людей, замещения их естественной среды искусственной приобретает лавинообразный характер. Современный человек, например, признается, что его охватывает паника, если, выйдя утром на работу, он оставил дома мобильный телефон. А чего стоит идея человека-киборга, чья генетическая природа подчинена встраиванию в окружающий его электронный мир?
Что противопоставить этому? Как компенсировать потери отчуждения человека от собственной природы? Что следует учитывать при стратегическом проектировании образовательного тренда?