Культурология и глобальные вызовы современности

Главным средством, которое способно возвысить народ до нового состояния, по мнению Стефана и Епифания является письменность. Этот взгляд был в определенной степени общим для всей духовной элиты тогдашнего православного мира. Во всяком случае, и такой видный писатель как Константин Констенческий говорит о божественности письмен, и называет их «головой народа». В то же время, он весьма озабочен возможностью неправильных переводов, видя в них источник ереси, и вряд ли бы одобрил создание еще одного священного языка. Епифания с данным автором сближает не только стиль «плетения словес», но и метод антропоморфизации, когда слово, язык, народ, церковь представляются в виде человекоподобных существ. В этой метафоре следует видеть следствие христианского представления об Иисусе Христе как Богочеловеке и воплощенном Логосе (Слове). Глухота и немота пермских идолов (и самих язычников), на которую указывает Епифаний, выражает лишенность их не только человеческой речи, но именно божественного Слова. Когда Епифаний уподобляет Пермскую церковь после смерти Стефана невесте, потерявшей жениха, то речь идет мистическом союзе общины (народа) и Бога, в котором епископ выступает посредником, подобно тому, как сам Иисус является соединяющим звеном между людьми и Богом. На восприятие Стефаном идеи «воплощенного Слова» должны были повлиять воззрения исихастов, с их концепцией «умного делания». Широкое истолкование ее положений предполагало участие в приобщении к Слову не только разума, но и тела. Для осуществления своей миссии Стефан Пермский должен был придать воплощаемость обожения «телу народа», дополняя исихастские теории более ранними, связанными с деяниями Константина Солунского.

Создавая сакральный язык для коми-зырян, Стефан Пермский воспризводил идеальную модель взаимоотношений Бога и народа, приводимого к Истине посланым за ним пророком-апостолом. Описывая Пермскую землю как «заблудшую овцу» и «обойденное место» (через перечисление деяний апостолов у него проходит рефрен «а в Перми он не был»), Епифаний подчеркивает ее уникальность, особую роль пермян как последнего крестившегося народа. Актуальность этого события заставляет агиографа выделять Пермь как центр «круга земли» и уподоблять ее «земле Обетованной». Преображение «края земли», в качестве которого традиционно воспринимался Север, в центр земли, выражает идею христианского переустройства мироздания: центр там, где Христос, куда он приходит в данный момент в виде воплощенного слова. Символически Стефан/Епифаний связывают возникновение нового мира с началом времен: первым созидательным актом в деятельности святителя стало строительство Благовещенской церкви, освященной в марте – первом месяце года. Тем самым было достигнуто соединение пространственно-временного и теологического начал.