Культы, религии, традиции в Китае

Наибольших результатов в изучении конфуцианства и его места и роли в истории китайской цивилизации добилась современная американская историография. Только за последние годы в США под редакцией и при участии А. Райта, Д. Фэйрбэнка, Д. Бодда, Д. Нивисона, Ч. Моора и других видных синологов была издана серия специальных сборников, посвященных различным аспектам конфуцианства и его влиянию на образ жизни, склад ума, формы поведения, восприятия и социальной организации китайцев [232; 386; 387; 622; 625; 639; 650; 715; 797; 800; 803; 804]. Кроме того, американские синологи опубликовали множество работ, по преимуществу специальных монографий, в которых были подвергнуты детальному анализу отдельные стороны жизни конфуцианского Китая — проблема культурных и политических традиций и их влияния на современную ситуацию в стране, роль шэныии и бюрократического аппарата, семейно-клановая структура и социальная мобильность, эволюция самого учения и его модификации, прежде всего неоконфуцианство [228; 255; 259; 260; 293; 366; 392; 394; 408; 412; 485; 506; 539;

547; 580; 596; 670 и др.]. Среди этих исследований особого внимания заслуживают книги В. Эберхарда [357—367], в которых вскрывается механизм социальной мобильности и всей внутриполитической жизни традиционного Китая, Чжан Чжун-ли и Фэй Сяо-туна о сословии шэныии, его положении в стране, источниках его доходов, Ч. Хаккера, Э. Кракке и Р. Марша о чиновничье-бюрократической структуре и системе цензората, М. Фрида и Лю (Ван) Хуэй-чжэн о принципах функционирования клановых связей и т. п.

Все эти издания, так же как и аналогичные публикации европейских синологов, внесли много нового в веками сложившиеся представления о китайской цивилизации, ее характерных чертах и особенностях, закономерностях и механизме ее существования и эволюции. Так, в работах маститого английского синолога Г. Дабса [342—351] уделено большое внимание раннему конфуцианству, его трансформации— особенно в связи с учением Сюнь-цзы — и взаимоотношениям с религией. Дабе дал новую оценку личности Конфуция, подчеркнув преобладание в ней черт умелого, а подчас и беспринципного политика над чертами моралиста-резонера [349]. В несколько ином плане охарактеризовал Конфуция американец Г. Крил, серия работ которого о конфуцианстве и легизме позволила отделить первоначальные идеи философа от той доктрины, которая стала затем известна под именем конфуцианства и в становлении которой огромную роль сыгоал лс-гизм. Быть может, Конфуций в оценке Крила предстает в несколько идеализированном виде [313; 314; 319], однако сама тенденция, суть которой сводится к замене первоначальных гуманистических идеалов доктрины догматическими нормами, приспособленными к условиям данного общества и ставящими своей целью сохранять порядок и стоять на страже неизменности существующего строя, подмечена правильно и заслуживает внимания. В ряде работ Д. Бодда [223—232] выдвинута на передний план роль закона в китайском обществе, и показано, как обычное право и моральные заповеди конфуцианства были синтезированы с принципами легизма [232]. В книгах французского синолога Э. Балаша [203; 204] убедительно продемонстрирована та огромная роль, которую сыграла бюрократическая система в существовании и длительном нормальном функционировании традиционного китайского общества.

Кроме перечисленных, за последнее время вышло из печати еще множество обстоятельных монографий и специальных статей, касающихся того же круга проблем. Ознакомление с ними показывает, что на современном этапе в развитии синологии на передний план закономерно вышли социально-культурные и социально-политические аспекты теории и практики конфуцианства, т. е. все то, что было самым непосредствен-

ным образом связано с формированием характера и форм существования традиционной китайской империи. Это не означает, однако, что собственно идейная сторона конфуцианской доктрины была — в отличие от институциональной — предана забвению. Просто изучение философии и этики конфуцианства, которое началось уже с первых лет существования синологии, а затем усилиями философов ряда поколений, в первую очередь таких, как А. Форке, Фэн Ю-лань, Р. Вильгельм, Хоу Вай-лу [401—404; 413—416; 786—789: