Культы, религии, традиции в Китае

Прототипом этого популярнейшего в Китае божества считается знаменитый полководец эпохи Троецарствия (III в. н. э.) Гуань Юй. Отважный воин, смелый борец за справедливость, Гуань Юй прославился в веках безукоризненйой честностью и верностью. Дав клятву на верность своему другу Лю Бэю, позже ставшему правителем одного из трех государств эпохи Троецарствия, Гуань Юй остался верен ей, даже будучи в плену у врагов. Эта легендарная верность и честность, вкупе с другими традиционными конфуцианскими добродетелями, приписанными молвой Гуань Юю, получили со временем широкую известность в народе. Гуань Юй стал одним из популярнейших и любимейших героев хорошо известного в Китае романа «Троецарствие» [85]. Императоры различных династий, принимая во внимание именно его конфуцианские, а отнюдь не военные, доблести, жаловали ему один за другим высокие почетные титулы, пока, наконец, в 1594 г. он не был удостоен высочайшего в стране титула ди (император), звания «Помощник Неба, защитник государства» и деификации в качестве бога войны.

Очень важно отметить, что функции бога войны отнюдь не ассоциировались в культе этого божества с каким-либо милитаристским началом. Скорей напротив, среди почитателей Гуань-ди преобладали люди весьма мирных профессий, да и сам он чаще рассматривался в качестве покровителя страждущих, патрона литературы, защитника торговли и богатства, даже покровителя буддизма. Это обилие патронажных функций, среди которых основное занятие бога войны отходило на второй и третий план, не только создало Гуань Юю огромную популярность, не идущую ни в какое сравнение с его «коллегами» (например, с Марсом), но и свидетельствовало о том весьма специфическом месте, какое военное дело всегда занимало в истории Китая. Конечно, за свою долгую историю Китай вел немало войн — оборонительных, захватнических, гражданских. Однако при всем том занятие воина, полководца в Китае никогда не было окружено такой романтикой, которая хоть сколько-нибудь напоминала бы отношение к рыцарям и воинам в других странах, в частности в Европе. Военный никогда не был социальным идеалом в стране — им всегда был грамотей-чиновник. Вот почему и в боге войны ценились прежде всего его гражданские, «моральные» добродетели, а не воинские доблести.

Почитание Гуань-ди под различными именами (Гуань-гун, иногда У-ди) было очень широко распространено в старом Китае. Парадоксально, что к нему обращались прежде всего с мольбами о богатстве, даже о потомстве, а це с просьбой помочь добиться- военной славы. Храмов в честь Гуань-ди было необычайно много, они строились почти в каждом городе и по обилию соперничали с храмами Конфуция и Гуань-инь. Даже в небольших деревенских храмах и кумирнях, где обычно размещались все важнейшие и популярнейшие божества, помощь которых может понадобиться посетителям, наряду с Конфуцием, Лао-цзы, Буддой, Гуань-инь почти всегда находилось изображение (или табличка с имейем) Гуань-ди [340, VI, 70—98; 616, 99—100]. В день торжественных жертвоприношений в честь Гуань-ди, приходившийся иа 24-е число 6-го месяца, размер празднества и количество праздничных хлопушек-фейерверков были сравнимы с новогодними праздничными традициями, — настолько популярно было это божество в его функции покровителя страждущих и носителя благ для людей [739, 55].

Еще одним виднейшим представителем китайского Пантеона, божеством, имевшим всенародное признание, был Юйхуан шанди. В системе даосской религии, а затем и в системе религиозного синкретизма это божество занимало одно из самых высших мест и порой воспринималось даже, видимо, по ассоциации с древнекитайским Шанди, в качестве верховного главы всекитайского пантеона. Любопытна история деификации этого божества. Само имя Юйхуан впервые появилось в даосских сочинениях VI—VII вв. Вслед за тем была создана легенда, призванная возвеличить образ Юйхуа-на. Суть этой легенды сводилась к тому, что некогда существовал владевший искусством магии и чародейства человек дурного поведения, который после смерти, попав на небо, раскаялся и исправился. В Сун, когда один из императоров в конце X в. увидел «вещий сон» с активным участием Юйхуана в качестве «Нефритового небесного императора» [611, 263—264], это божество стало общепризнанным. Уже в начале XI в. ему был присвоен пышный титул. Была сооружена статуя божества, которую поместили в специальном храме, возведенном во дворце. Сам император и все его придворные совершали обряд жертвоприношения в честь Юйхуана шанди.