Кумаонские людоеды. Леопард из Рудрапраяга

Неделей позже тигр по-прежнему продолжал свою холостую жизнь. Но в характере его наступили изменения. До этого времени он не возражал против посещения мной его добычи, но после того как его оставила тигрица, он при первой моей попытке проследить за ним, ясно показал, что никаких вольностей он впредь не позволит. Сердитый рев тигра на близком расстоянии — самый страшный звук в джунглях. Чтобы понять это, надо его слышать.

В первых числах марта тигр убил взрослого буйвола. Я был в предгорьях, когда предсмертное мычание буйвола и яростное рычание тигра разнеслись по лесу. Я определил, что звуки шли из оврага примерно с расстояния в шестьсот ярдов. Ходьба была трудной, по обрывистым скалам и колючим кустам. Когда я взобрался на крутой обрыв, с которого открылся вид на овраг, борьба буйвола за жизнь кончилась, но тигра не было видно. На рассвете следующего дня я опять посетил овраг и нашел, что буйвол находится на том же месте. Мягкая почва, утоптанная следами копыт и тигровых лап, показывала, что борьба была отчаянной. Только после того как у буйвола были перекушены ахиллесовы сухожилия, тигр сбил его с ног; борьба продолжалась минут десять — пятнадцать. Следы тигра вели через овраг, и, идя по ним, я нашел на скале длинную кровавую дорожку, а в ста ярдах от упавшего дерева — другую. Буйвол ранил тигра рогами в голову, и этих повреждений было достаточно, чтобы тигр полностью утратил интерес к добыче, к ней он не возвращался.

Через три года тигр пренебрег тем уроком, который я ему дал (он мог бы сказать в свое оправдание, что дело было в сезон, когда охота на тигров закрыта): неосторожно подошел к добыче, у которой ночью устроил засидку один заминдар^[30] со своими арендаторами, и получил пулю, раздробившую плечевую кость. Попыток пойти по следам раненого зверя не было сделано. Через тридцать шесть часов тигр с целым роем мух на плече добрался до усадьбы инспекторского кордона, перешел через мост, за которым располагался двойной ряд домов. Жители, стоя у дверей, наблюдали за тигром. Он вошел в ворота огороженного двора и завладел пустым сараем. Через двадцать четыре часа тигр, по-видимому обеспокоенный людьми, собравшимися из соседних деревень, чтобы посмотреть на него, ушел по той же дороге, по которой пришел, миновал ворота и направился к нижнему концу нашей деревни. У одного из наших арендаторов подох бычок, его вытащили в кусты на околице деревни. Тигр нашел его и провел тут несколько дней, утоляя жажду в оросительном канале.

Когда мы через два месяца вернулись из гор, тигр кормился мелкой добычей: телятами, овцами, козами и т. п., которую он мог ловить в окрестностях деревни. В марте рана его зажила, но правая нога осталась вывернутой внутрь. Тигр вернулся в тот лес, где был ранен, и стал брать тяжелую дань с деревенского скота. Из предосторожности он насыщался от добычи только один раз, поэтому ему приходилось убивать в пять раз больше, чем обычно делает тигр. Больше всего страдал от этого ранивший тигра заминдар, у которого было стадо в четыреста коров и буйволов.

В последующие годы тигр очень вырос и стал широко известен; охотники да и другие люди неоднократно пытались добыть его. Как-то в ноябрьский вечер некий крестьянин, вооруженный одноствольным шомпольным ружьем, устроил засидку на кабана, поместившись в кусте, росшем на берегу сухого русла, среди пересеченной местности.

Длинные стороны этого прямоугольного участка образовали поля, а короткие — дорога и канал в десять футов ширины, разделявший поля и лес. Прямо перед охотником был четырехфутовый обрыв, по верхнему краю которого проходила пастушья тропа; за ним — участок густых кустарников. В восемь часов вечера на тропе появился зверь; тщательно прицелившись, охотник выстрелил. Зверь упал с обрыва, прошел недалеко от человека и с ворчанием исчез в кустах. Быстро прибежав домой, охотник собрал соседей; те, выслушав его рассказ, решили, что кабан тяжело ранен. Люди говорили, что жалко бросать кабана на съедение гиенам и шакалам. Зажгли фонарь, и группа из шести храбрецов отправилась на поиски подранка. Один из моих арендаторов (он отказался сам принять участие в экспедиции и позже признавался мне, что у него не хватило духа заглянуть в глаза раненого кабана в сумерках) посоветовал захватить заряженное ружье.

Совет был принят. Ружье зарядили изрядным количеством пороха, но при этом сломался в стволе деревянный шомпол. Сломанный шомпол в конце концов был с большими трудностями вытащен, ружье заряжено, и охотники отправились в путь.