В долинах Рингваака [Рыжий Лис]

Чарлз Робертс В долинах Рингваака [Рыжий Лис]

От автора

В предлагаемой повести я попытался описать жизнь лисицы из глухих лесных районов Восточной Канады. Героя книги, Рыжего Лиса, вполне можно считать типичной лисой как с точки зрения его характерных особенностей, так и с точки зрения его образа жизни, хотя Рыжий Лис сильнее и умнее обычной, средней, лисицы. Это последнее обстоятельство отнюдь не препятствует ему быть подлинным представителем своей породы. Рыжий Лис лишь олицетворяет собой физические и умственные способности лисиц в их наивысшем выражении — эти способности проявлены лисьим родом в целом. В помете народившихся лисят обычно бывает лисенок, который сильнее и крупнее остальных и который обладает более ярким и привлекательным окрасом. Нередко случается также, что в одном и том же помете среди других лисят родится лисенок более сообразительный и более ловкий, чем все его братья и сестры. Исключительная физическая сила и исключительный ум порою соединяются в одной индивидуальности. Такое сочетание и порождает лисицу, подобную той, какую я сделал героем своей книги.

Различные случаи из жизни Рыжего Лиса, описанные в повести, основаны не только на моем знании особенностей лисьего рода, на изучении его умственных способностей — здесь тщательно учтены и свидетельства трезвых, осторожных наблюдателей. Каждое из описанных событий происходило с какой-то рыжей лисой в прошлом, как может произойти с другой рыжей лисой в будущем. Все эпизоды повести, где проявляется ум, приспособляемость или проницательность лисицы, в изобилии подтверждены показаниями людей, знающих толк в точных наблюдениях. Тут я держусь в границах установленных фактов. Что касается эмоций, проявляемых Рыжим Лисом, то даже особо недоверчивый читатель вполне может считать их эмоциями лисицы, а не эмоциями человека. Поскольку человек является тоже животным, он сам подвержен множеству эмоций, которые не могут не быть общими с эмоциями других, не столь уж малочисленных представителей животного царства. Любое детальное описание индивидуума, принадлежащего к высокоразвитому виду животных, должно заключать в себе какие-то эмоции, не совсем чуждые и человеку, если бы человек оказался в тех условиях, в каких находится данный животный индивидуум. Такой взгляд на вещи отнюдь не означает, что кто-то приписывает представителям животного мира эмоции человека, как это может показаться иным опрометчивым критикам.

Чарлз Робертс

Фредериктон, Нью-Брансуик

Август, 1905

Глава I Ценою жизни

Два голоса — густой, словно звон колокола, лай и заливистое, истошное тявканье — вдруг зазвучали в предрассветной тишине апрельского утра. То мелодично звеня, то перебивая друг друга и на миг смолкая, усиливаясь и ослабевая, они как бы вплетались в нежные краски ландшафта, мерцающего серыми и сиреневыми отсветами солнца, которое вот-вот должно было показаться над горизонтом. В заросшей перелесками и чащобами долине, меж фермерских усадеб еще белели кое-где пятна снега, державшегося по глубоким оврагам, но на южном склоне гор, где дикий лес временами уступал место полурасчищенным бугристым выгонам, ясно давала себя знать весна. Робкая зеленая дымка уже окутывала заросли берез и тополей, стлалась по пастбищам, а клены были покрыты розовой вуалью, словно на них лег румянец восхода.

Несмотря на то что голоса собак звучали стройно и мелодично, в самом их упоении слышалось что-то зловещее, чудилась неотвратимая угроза. Уловив первые отдаленные звуки лая, донесшегося из туманной долины, старый рыжий лис вскочил со своей лежки, укрытой под кустом можжевельника на высоком речном берегу. Сна у него сразу как не бывало, лис стоял и настороженно вслушивался. Затем он сделал несколько шагов по гребню берега, который был совершенно открытым, если не считать двух-трех кустиков и камней, и на прогретых песчаных местах уже порос травой. Лис замер у входа в нору, частью загороженного ветвями можжевельника. Через несколько секунд оттуда торопливо вылезла лисица — она была мельче, чем лис, — и, навострив уши, стала позади него.