Читаем КУМБУ, МУРИ И ДРУГИЕ (микророман) полностью

У Ипай Владимира на чуринге (отполированной временем продолговатой дощечке) была извилистая полоса из десяти или около того линий, словно процарапанная десятизубой вилкой. С одного конца она загибалась, образуя петлю. В изгибы линии были вписаны маленькие крестики.

Рисунки из извилистых линий были на всех Ипай-чурингах.

У Кумбу Николая, отца Владимира, отполированная временем дощечка-чуринга была на груди, в том месте, где носят медали. На чуринге был рисунок: две полосы, изогнутые в форме подковы. Нижняя подкова была повернута широкой стороной вниз, верхняя — широкой стороной вверх. Между подковами была короткая прямая полоса, словно процарапанная десятизубой вилкой.

Подковы и прямые полосы были и на чуринге Кумбу Воронина, как и на всех Кумбу-чурингах.

У трамвайного фебеля (это был Кубито-фебель) на отполированной временем чуринге были вырезаны зигзаги, треугольники и квадраты. На обратной стороне чуринги под дырочкой для ремешка была надпись «Made in China».

Такие же надписи были на всех чурингах: Кумбу, Мури, Ипай и Кубито.

<p><strong>9. Так говорил Кумбу Воронин</strong></p>

Чуринга — священный предмет, вместилище души умершего предка. Время от времени его достают из хранилища, гладят руками, подкрашивают, обращаются с просьбами. Так объяснял Кумбу Воронин в те дни, когда чувствовал себя антропологом.

Магический предмет, амулет, дающий защиту от вируса, поэтому ношение его при выходе из дома обязательно, — так говорил Кумбу Воронин в те дни, когда чувствовал себя народным избранником.

В рисунках на чурингах скрыты тайные знания, полученные предками австралийских аборигенов от инопланетных пришельцев, — так еще говорил Кумбу Воронин, но кем он себя при этом чувствовал — антропологом или депутатом, неизвестно.

<p><strong>10. Парк культуры и зрелищ</strong></p>

— Я знаю одно хорошее место, — сказал Ипай Владимир.

Садясь в трамвай, он собирался совсем в другое место, но теперь передумал.

Мури Констанция тоже собиралась в другое место, но решила пойти с Ипай Владимиром.

Ипай Владимир и Мури Констанция вместе вышли из трамвая и пошли по улице.

На перекрестке их остановил дорожный фебель.

— Туда нельзя, — сказал фебель, преградив дорогу.

— Почему? — спросил Ипай Владимир.

— Потому, — сказал фебель и показал направление в узкий боковой переулок. — А туда можно.

Ипай Владимир и Мури Констанция пошли туда, куда можно. Впереди слышались звуки музыки. Это был парк культуры и зрелищ с блэк-джеком и аттракционами.

<p><strong>11. Ухнули вниз</strong></p>

В парке Ипай Владимир и Мури Констанция взяли кофе в бумажных стаканчиках и пили, посасывая через соломинку, а потом пошли кататься на горки.

— С кофе нельзя, — сказал Ипай Владимиру парковый фебель (а Мури Констанция уже допила свой кофе и бросила стаканчик в урну).

— Почему нельзя? — спросил Ипай Владимир.

— Потому, — сказал фебель.

— Потому что я Ипай? — спросил Ипай Владимир с обидой в голосе.

— Потому что когда вас перевернет вверх ногами, кофе прольется на головы тех, кто внизу, — сказал фебель.

И Ипай Владимир, устыдившись, допил свой кофе и бросил стаканчик в урну.

А потом они с Мури Констанцией пристегнулись к сиденьям и, взявшись за руки, ухнули вниз.

<p><strong>12. Смотреть под ноги</strong></p>

Кумбу Николай, отец Владимира, вслух сокрушался, изучая ведомость семейных штрафов на экране своего ноута.

— Еще не вечер, а наш Владимир проштрафился четыре раза, — говорил Кумбу-отец. — Трижды вступал в пререкания с фебелями и пропустил курсы, а там сегодня присутственный день.

— Поприсутствует в следующий раз, — сказала Мури Анастасия, мать Владимира, успокаивая.

— А вчера он проходил мимо людей длинной тени и наступил одному на голову.

— Терпеть не могу таких выражений. — Мури-мать поморщилась. — «Наступил на ту часть тени, которую принято считать головой», — хотя бы так можно сказать.

— Я по тексту читаю, как написано, — сказал Кумбу-отец. — И в сердцах добавил: — Надо же иногда смотреть под ноги.

<p><strong>13. С бумерангом на поясе</strong></p>

Если у человека на поясе бумеранг, значит, он — представитель власти.

Представители власти могут быть и без бумеранга на поясе, но если человек с бумерангом, тогда это точно представитель.

Представители власти с бумерангом на поясе делятся на полицейских, милиционеров и майоров-фрилансеров.

Некоторые из последних называют себя людьми длинной тени. Они отличаются особо трепетным отношением к своей тени. Оскорбление, нанесенное тени, считается оскорблением, нанесенным человеку. Такого человека лучше ударить по морде, чем наступить на его тень или, не дай бог, — плюнуть. Хотя по морде бить, разумеется, тоже не следует.

Чувства людей длинной тени уважаются и защищены законом. Об этом позаботился депутат Кумбу-сан.

<p><strong>14. Ночами они рассекают по улицам</strong></p>

В свете фонарей они рассекают по улицам на моноциклах.

Улицы должны быть темными, фонари тусклыми, тени длинными.

Так надо.

<p><strong>15. Для повышения мужской силы</strong> </p>

Каждый австралийский абориген отчасти колдун.

Сейчас, возможно, и нет, но в старое время все было именно так.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези
Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Триллеры / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза