Читаем КУМБУ, МУРИ И ДРУГИЕ (микророман) полностью

Колдун (а им мог оказаться каждый) знал много способов навести порчу на человека, но самым страшным, которого все боялись, было срезать у него жир с почки. Чтобы совершить эту операцию, колдун подстерегал человека на лесной тропе и бил его сзади по голове бумерангом. Пока человек лежал без сознания, колдун делал у него на спине разрез, срезал жир с почки, потом зашивал рану. Он пел специальную магическую песню, чтобы рана без следа затянулась. Через несколько дней человек, у которого срезали жир с почки, умирал, так ни о чем и не подозревая.

Считается, что современные люди длинной тени являются наследниками тайных знаний австралийских аборигенов и знают, как срезать у человека жир с почки. Бывает, что и срезают. Поэтому некоторые опасаются проходить мимо людей длинной тени в позднее время суток.

А срезанный с почки жир люди длинной тени используют для повышения своей мужской силы.

<p><strong>16. И пошел направо</strong></p>

— Что тебя так тянет препираться с фебелями? — спросила Мури Констанция у Ипай Владимира.

— Они тупые, — сказал Ипай Владимир.

— Мог бы как-нибудь препираться подальше от меня.

— Так отойди, — сказал Ипай Владимир. — Или тебе, может, мой класс не нравится?

— Какой класс? Просто не хочу ловить с тебя штрафные очки, мне это надо?

— Нет, ты скажи, — стал настаивать Ипай Владимир. — Ты считаешь, что мой Ипай хуже твоего Мури?

— Не ерунди. Все классы равны.

— Но некоторые равнее, правда?

— Пошел ты, — сказала Мури Констанция.

— И пойду, — сказал Ипай Владимир. И пошел направо. А Мури Констанция — налево.

<p><strong>17. Женюсь</strong> </p>

— Шесть штрафов за два дня, это многовато, — сказал Кумбу-отец.

— Ничего, отмажемся, — набитым ртом произнес Ипай Владимир.

В данный момент он ужинал, заедая горячую поджаренную сосиску куском пирога с капустой — тоже горячего.

— Насчет «отмажемся», разговор отдельный, — сказал Кумбу-отец.

— Получается вроде хот-дога, только вкуснее, — заметил Ипай Владимир, запивая то, что ел, сладким горячим чаем.

— Слушай сюда, — сказал Кумбу-отец. — Пора самому уметь отмазываться. Ты можешь не знать, сколько будет дважды два, но уметь опротестовать дурацкий штраф, который на тебя наложили, — без этого не проживешь.

— Не проживешь, — согласился Ипай Владимир. — Я займусь этим делом. Покажи мне, что там и как. Завтра. — Он прожевал кусок пирога и запил чаем.

Чай был с лимоном. Ипай Владимир любил положить в чай толстый кусок лимона, не забывая добавить дополнительно ложку сахарного песку.

— А кстати, — спросил Кумбу-отец, — откуда у тебя штраф за нарушение цветовой гаммы одежды?

— Наверное, это было, когда моя девушка повязала мне на шею свой шарфик, — сказал Ипай Владимир, подумав. — А там цвета Мури.

— Зачем повязала? — спросил Кумбу-отец.

— Не знаю, — сказал Ипай Владимир, — но это было совсем недолго. А потом мы с ней разругались.

— У тебя появилась девушка? — спросила Мури-мать.

— Да, и я с ней разругался сегодня.

— Кто она? — спросила Мури-мать.

— Ее зовут Мури Констанция.

— Лучше, если бы она была Кубито, — сказал Кумбу-отец.

— Но она Мури.

— Мури так Мури,— сказал Кумбу-отец.

— Женюсь на ней, — сказал Ипай Владимир и положил в рот ломтик лимона со дна своего стакана.

<p><strong>18. Своими словами</strong></p>

— Чтобы опротестовать штраф, нужно заполнить форму, — говорил Кумбу-отец. — В нужную графу вбиваешь свои данные — имя, фамилию, телефон, номер паспорта — это понятно. А самая важная часть — объяснительная записка. Ты своими словами объясняешь, что произошло, приводишь смягчающие обстоятельства, говоришь о выводах, которые сделал, — типа осознание, раскаяние. И в заключение — собственно просьба: на основании пункта такого-то статьи такой-то прошу применить особый порядок взыскания.

— Особый порядок? — переспросил Ипай Владимир.

— Особый порядок — это отсрочка или скидка, как повезет. Но скидка стопроцентная, а отсрочка бессрочная, можно не переживать.

— Убиться можно, — сказал Ипай Владимир.

— А теперь главное, — продолжал Кумбу-отец, — есть несколько баз данных, где содержатся образцы заявлений на опротестование штрафов. Там вбиваешь в строку поиска формулу своего правонарушения и из выданных тебе образцов выбираешь. Что там у нас было? — Он вывел на экран ведомость штрафов. — «Оскорбление представителя власти», «Пропуск занятий без уважительной причины», «Невыполнение требований должностного лица» — три раза и «Нарушение цветовой гаммы одежды». Я почти все уже сделал, тебе осталось только нарушение цветовой гаммы.

— Моя девушка повязала мне на шею свой шарфик, а там цвета Мури.

— Забудь про шарфик. Смотри сюда. — Кумбу-отец провел поиск в базе. — Вот что тебе нужно.

Ипай Владимир прочел:

«Утром, выходя из дому, я по невнимательности надел предмет одежды одного из членов семьи, принадлежащего к карантинному классу Кубито, в то время как сам я принадлежу к карантинному классу Кумбу. О поступке своем сожалею и обещаю принять меры, чтобы такое не повторилось. Обращаю внимание, что цветовая гамма присвоенного мною предмета одежды в целом не создавала препятствий к цветовой идентификации моего карантинного класса».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези
Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Триллеры / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза