КУМБУ, МУРИ И ДРУГИЕ (микророман)

— Тебе, значит, еще не время. Но придет завтрашний день, и найдет тебя белый конь. И храбро на том коне поскачешь. А у коня того уздечка шелкова…

Он допил чай, положил в рот последний кусок пирога и ушел, не прощаясь. Его соседки молча последовали за ним — одна в платочке, другая — без.

28. Упрощает жизнь

— Прикольный чел, — сказала Мури Констанция Владимиру. — Он сектант, скопец, ты просек?

— Химический скопец, — уточнил фратер Кирилл. — Они ничего себе не отрезают, а принимает таблетку. Это называется химическая кастрация. Или медикаментозная.

— Синюю треугольную таблетку, — сказала Мури Констанция, — ту самую.

— Чего-то я здесь не понимаю, — сказал Ипай Владимир. — Зеленая тоже играет?

— Кто-то пустил телегу про то, что те самые треугольные таблетки раздают пацанчикам под видом прививки, — сказал фратер-кун.

— И мы хором поверили, — сказала Кубито-тян. — А обратную таблетку, приводящую в норму, будут вручать в загсе при заключении законного брака.

— А смысл? — удивился Ипай Владимир.

— Это так упрощает жизнь, — сказала Мури Констанция.

— Так веришь ты в эту хрень или не веришь?

— Не верю, успокойся.

— А зачем звонила?

— У Кубито-сана, знаешь, такая харизма, — протянула Мури Констанция. — Я и сейчас готова ему поверить.

— Он только про свои таблетки толкал, — сказал Мури Игнатий. — А про те, которые сейчас раздают — это другая тема.

— Про что он толкал, это фиг поймешь, — сказала Мури Констанция.

— И что теперь? — возвысил голос Ипай Владимир. — То ли я проглотил неизвестно что, то ли не проглотил. То ли остался без прививки. Тут эпидемия надвигается, а я без прививки.

— В прививки я тоже не верю, — сказала Мури Констанция. И, отломив кусочек от оставшегося на столе пирога Кубито Василия, положила в рот.

— Мне этой ночью сон снился про скопцов, — сказала Кубито-тян и тоже отломила кусок. — Три старца в белых одеждах: один — Илия Пророк, другой — Иоанн Креститель.

29. Не Петр и не Павел

— А третьего… третьего не помню, — сказала Кубито-тян.

Ипай Владимиру захотелось увидеть ее длинные белые ноги. Он привстал, потянувшись за чайником, и бросил короткий взгляд.

— Может, апостол Петр? — предположил Мури Леонтий.

— Нет, не апостол.

— Апостол Павел?

— И не Павел.

— И оба скопцы? — невпопад спросил Ипай Владимир.

— Такой, значит, сон, — сказала Кубито-тян и тут же радостно сообщила: — Вспомнила! Третий был наш Кубито Василий-сан.

— Это, безусловно, скопец, — сказал Ипай Владимир, хотя мог бы и не говорить.

— Ты ему, между прочим, понравился, — сказала Кубито-тян.

— А что он такое говорил про сесть на белого коня? — спросил Ипай Владимир.

— Белый конь — это как раз то самое, — сказал фратер-кун.

30. Великая Скопческая

Их было много: кто-то говорит о десятках тысяч, кто-то о сотнях. В советское время с этим безобразием почти покончили. А можно ведь представить альтернативный вариант истории: Великую Скопческую Революцию вместо Великой Социалистической. А что: и деньги у них были, и харизма, и влияние в кругах. И план государственного переустройства был разработан. Но не сошлось. А могло бы сойтись, если б идея как следует овладела массами. Ничего невозможного. Двести лет тому назад некий капитан, уверовав в проповедь скопцов, кастрировал 30 солдат своей роты. Если отдельно взятый капитан смог достичь таких убедительных показателей, то при государственном подходе массовый энтузиазм обеспечен.

Зарубежные либералы и борцы за права возбухали бы какое-то время, но не смогли б не признать цивилизационный выбор одной шестой суши. И принимали бы у себя, и жали бы руку нашему Верховному Скопцу, оскопленному, может быть, не примитивно-хирургически, а медикаментозно или даже в каком-нибудь высшем духовном смысле.

31. Как пляска святого Витта

В этой альтернативной реальности скопческий вождь (сам лично не оскопленный, но сумевший организовать многотысячные радения на площадях и улицах) выдвинул лозунг «Идея овладевает массами подобно пляске святого Витта». Считая, что классовая борьба, справедливость и проч. — это дело десятое.

32. Это будет брутально

— Кажется, эта треугольная таблетка все же успела впитаться, — сказал Ипай Владимир.

— Похоже так, — согласилась Мури Констанция.

— И что делать? Может, действительно, поженимся? — сказал Ипай Владимир и сразу добавил: — Я и без таблетки собирался тебе предложить.

— Не оправдывайся, — сказала Мури Констанция.

И решили.

В свидетели пригласили Кубито-тян и Мури Леонтия. Непонятно, зачем вообще нужны свидетели в таком деле, но раз надо, значит, надо. Кажется, эта история осталась с давних времен, когда свидетели действительно были свидетелями и держали свечку у постели неопытных молодоженов, наставляя их и подбадривая.

В загсе записали на четверг, в четыре часа.

Пришли на сколько-то минут раньше, и толстый фебель у входа проводил каждого в его комнату ожидания.

Для каждого класса была своя комната, но Ипай Владимир и Кубито-тян почему-то оказались в одной.

На Кубито-тян были те самые очки, делающие глаза большими.