Кумиры. Тайны гибели

Ночью 1 декабря 1993 года Игорь пришел к своей жене Елене мириться. Пришел не один, а с другом, которого тоже накануне помирил с женой. Разговор был долгий, но в итоге примирение состоялось. Чтобы «обмыть» его, Нефедов предложил сходить за водкой. Отправился за ней сам. Спустя какое-то время друг внезапно засобирался домой, хотя Елена уговаривала его подождать Игоря. Но друг все равно ушел. А спустя полминуты из коридора раздался его дикий вопль. Елена тогда еще подумала: «Еще не хватало на весь дом отношения выяснять, всех перебудят…» Она открыла дверь, чтобы позвать их в квартиру, и услышала: «Вызывай «Скорую». Игорь повесился».

Как выяснилось позднее, Нефедов спустился на площадку между вторым и третьим этажом, вбил в потолок крюк, подобрал с пола чей-то шарф, завязал петлю и… Чем был мотивирован этот поступок, так до конца и не выяснено. То ли минутным помутнением рассудка, то ли еще чем-то.

Актриса Майя Булгакова погибла в автомобильной катастрофе 7 октября 1994 года на 65-м году жизни. Рассказывает очевидец трагедии — актриса Любовь Соколова:

«В тот день мы с Майечкой Булгаковой и еще двумя мальчиками — студентами университета культуры ехали в столичный кинотеатр «Ханой» для участия в благотворительном концерте. Поймали попутку — «Жигули». Втроем сели на заднее сиденье: Майя за водителем, я — посередке и один из мальчиков — справа. И вдруг водитель куда-то загляделся и на полном ходу врезался в железный столб рекламного щита. Я только успела вскрикнуть: «Что же ты делаешь!» Увы, было слишком поздно: удар и… Когда очнулась, увидела жуткую картину. На мертвом шофере лежала Майя. В истерике я начала кричать: «Вытащите нас скорее!» Я видела, что вся в крови, потому что спинки обоих передних сидений лежали на мне. А вокруг стояли люди и тоже кричали кому-то: «Не курите, не курите, бензин потек, все взорвется!» Потом, когда нас стали вынимать из машины, я потеряла сознание.

На короткое время пришла в себя в «Скорой» и снова отключилась… Уже через несколько дней, в больнице, мне рассказали, что водитель разбился насмерть; через шесть дней, не приходя в сознание, отошла Майя. Мальчики отделались небольшими травмами и сотрясением мозга. А за меня врачам тоже пришлось побороться. Хирург, который лечил меня, — Александр Александрович Рудковский — признался, что надежд на то, что я выживу, было мало. У меня и голова была серьезно повреждена, и руки, и ноги, и туловище. Да еще возраст за 70… Двадцать три дня провела я в этой 36-й больнице…»

В конце 90-х наше общество переживало не лучшие дни: экономический спад, инфляция, потеря всяких нравственных ориентиров. Как итог — очень много фиксировалось самоубийств. Среди покончивших с собой оказался и популярный актер театра и кино Леонид Дьячков. Он принадлежал к актерам старой школы, сделавшим себе имя еще в советские времена. Дьячков окончил Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии в 1961 году и сразу после этого попал в труппу Театра имени Ленсовета. В кино начал сниматься с 1962 года — фильм «Принимаю бой». После этого дебюта молодой актер стал буквально нарасхват: его снимали Л. Шепитько («Крылья», 1966), Г. Панфилов («В огне брода нет», 1967), С. Микаэлян («Премия», 1976) и другие известные режиссеры.

В 1980 году Дьячкову было присвоено звание народного артиста РСФСР. А затем напасти одна за другой стали сыпаться на его голову. Развод с первой женой был очень сложным и болезненным. В 1988 году он со скандалом ушел из театра, бросив на прощание недвусмысленную фразу: «Я актер голливудского масштаба, а тут у вас…» На работу в другой театр он тогда так и не устроился, да и в кино его снимать перестали. А вскоре на Дьячкова свалилось еще более тяжкое горе: в автомобильной аварии погиб его единственный сын — умница, красавец, выпускник театрального института. Едва актер оправился от этого, как новая беда не заставила себя долго ждать: от рака умерла его жена Инна Варшавская.

В 90-е годы Дьячков женился в третий раз — на актрисе Т. Томашевской. Она вспоминает: «Несколько лет назад, на концерте в Октябрьском, Леню за кулисами балкой по голове ударило. Было легкое сотрясение, потом вроде прошло. А там оказалась опухоль в мозгу. Весной 95-го лег он в больницу, вышел успокоенный, все молился. Вообще, был глубоко верующим человеком, он еще до того, как церкви в моду вошли, веровал. Был талантлив во всем… В ночь перед самоубийством мы долго разговаривали, он все повторял: «Гореть мне в геене огненной». В один из самых тяжелых дней все стоял, смотрел на Троицкий собор из окна. Я ему говорю: сходи, помолись, побудь один с Богом. Он вернулся из собора и говорит, что нам надо обвенчаться. Так и не успели…»