Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника

Вот и сегодня – мы весело шагаем с Загаром к устью Тятиной, на наше место. То тут, то там, по низким зарослям морского шиповника перепархивают мелкие птички. Встречный ветерок тянет на нас различные запахи леса, и любопытный Загар везде суёт свой нос.

Но, сегодня – он как-то странно себя ведёт! Он стоит чуть впереди меня, на нашей зарастающей дороге и смотрит с неё вбок – в сторону подножия высокой морской террасы. Я подхожу к нему, по колее. Пробежав по колее вперёд шагов пять, он опять останавливается и смотрит вбок…

– Что бы это значило? – озадачиваюсь я.

Я подношу к глазам бинокль – у подножья террасы, уже позади нас, на полянке среди низкого, морского шиповника, сидит лисица! Всё её существо выражает лень и сонливость. Глянув на нас с Загаром ещё раз, лисица, не вставая, лениво чешет задней лапой, за ухом…

С наслаждением зевнув в полный рот и со вкусом потянувшись, рыжая встаёт и неторопливой рысцой трусит среди кустов шиповника.

– Лиска отправилась на охоту! – я опускаю свой бинокль, – Н-да. Что тут сказать?

Увиденное дышит на меня неторопливостью, неспешностью лесной жизни, текущей вокруг нас. Мы осторожно прокрадываемся на наш пригорок. Устроившись на заранее уложенных здесь досках, я осматриваю устье речки, в бинокль…

Вот! В речной заводи кормится парочка свиязей, селезень и уточка. Самочка серенькая, селезень – куда как более нарядный, с красной шапочкой на голове. Мне нравится, что эти уточки очень легки на подъём и до изящности, ловко держатся в воздухе.

Неожиданно, на эту же заводь пикируют несколько озёрных чаек! Эти чайки, с чёрными головками, имеют вид крачек. И также крикливы и агрессивны! Одна из чаек сразу же начинает теснить свиязей. Уточки, в кампании чаек, чувствуют себя неуверенно. Они пугливо жмутся к берегу…

Наконец, уточка не выдерживает наглости чайки и торопливо выбирается с водной глади на травку берега. Селезень же, ещё немного отступив под напором чайки, вдруг, резко вздёргивается в воздух. Сразу же успокоившись, он опускается на зеркало заводи, буквально в паре метров позади чайки.

Меня удивляет столь резкая перемена в моральном состоянии селезня! Только что, мгновение назад, он пугливо крутил головкой, торопливо отстраняясь от чайки. Но! Едва оказавшись в воздухе, он преобразился в уверенную в себе, спокойную птицу…

Ночь. Я просыпаюсь от того, что под дверью нетерпеливо повизгивает мой Загар. Собака просится на улицу. Сонный, я открываю дверь – и моя собака стрелой уносится в кромешную черноту. Я тоже выхожу за дверь. На улице тянет промозглый, сырой ветер.

– Ду-духххх!

В двадцати шагах грохочет, бьёт океанский накат. Не видно – ни-че-го!

– Духххх! Ду-духххх!

Я дрожу от обжигающего холодом, ветра, но стою и жду собаку…

– Наверно, лисичку погнал, от балка!

– Духххх! Ду-духххх!

– За-гааааар! – ору я в ночь, через минуту, – Пошли домой! Ко мне! Загар!

– Духххх! Ду-духххх!

Собака появляется из черноты ночи под мои ноги – только, минут через пятнадцать…

Июль. Ночи стали такими тёплыми! А, у моря – такая влажность! Духота…

Каждую ночь, через множество щелей, в наш дощатый балок набивается целое облако комаров! А, никакой «химии», чтобы бороться с ними, у меня нет. Мы, ведь, с Загаром – дикие! Мы – дети природы…

– Я читал, что в старые времена люди боролись с комарами с помощью дыма! – вспоминаю я, – Дымокур! Нужно попробовать сделать дымокур!

В сумерках, перед вечером, я решил попробовать выгнать из нашего дома комаровую тучу. Я растапливаю печку и закрываю заслонку…

Мы с Загаром стоим на улице…

Через пятнадцать минут, наш балок наполнился белым дымом – до пола! Я распахиваю настежь дверь. Мы с Загаром по прежнему стоим на улице и ждём, пока дым рассеется…

Вот! Я прищуриваюсь в дверь – в доме ещё полно дыма, но, по-моему, там уже можно дышать!

– Загар! Вперёд! – командую я.

И мы заскакиваем в помещение… Но! Там нас встречает – целое облако комаров!

Я понуро выхожу на улицу и обречённо думаю: «Они залетели туда раньше нас! Как их можно выгнать дымом?! Если в дыму они чувствуют себя лучше, чем мы!».

Вечером, я гашу фитилёк свечки, и наш балок погружается в полную темноту. Я укрываюсь своим летним спальником.

– Ззззззззз! Зззззззз! – тут же, со всех сторон, раздаётся звон крадущихся ко мне, комаров!

Под спальником, мне – невыносимо жарко! Но, только стоит приоткрыть спальник – в любую щёлку, под него проникают эти мелкие твари…

Жарко! Но, я терплю, под спальником… Пока не усну. Среди ночи, во сне, я раскрываюсь – и тогда наступает комариный пир…

Каждое утро, я поднимаюсь с нарных досок, опухший от комариных укусов. Особенно, огнём горят кисти рук! Хорошо, что я уже привык к комарам! Опухоль и жжение быстро и бесследно проходят.

Каждое утро, первым делом, я шагаю к нашему оконцу – посмотреть погоду. Каждый раз, здесь, об оконное стекло, бьётся, в надежде вылететь, несколько десятков жирных и красных, наполненных моей кровью, комаров. Толстые, как бомбовозы, они даже лететь толком, не могут!

– Ну, как? – злорадно интересуюсь я у них, – Ночные кровопийцы! Напились моей крови?