Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника

Приходят синие сумерки. Пора нам и честь знать.

– Ладно, – растормаживается Дыхан, – На сегодня отбой. Значит, на Ночке филины – только в районе развилки. Для нас – это тоже результат.

Мы поднимаемся с дернины склона. Молча, наполненные успокоением природы, один за другим, мы шагаем, тропинкой, по бамбуковому побережью, в сторону Тятинского дома…

Через несколько дней, «Совет старейшин» решает перебазироваться на Саратовский кордон. И сделать это – не по дороге вдоль берега моря, а перевалив с Тятиной на Саратовскую, в верховьях этих речек. Это – дневной маршрут! С утра и до темноты…

– Полдня подниматься по Тятинке, – прищуриваюсь я, – Потом, по марям, перевалить на Саратовку… Дай бог, к вечеру спуститься, по Саратовке, до кордона! Если всё будет хорошо…

На следующий день, мы – уже на Саратовской…

Увлечённые поисками дупел рыбного филина, мы с Дыханом, постепенно втягиваемся в благоустройство этих дупел. Это – очень интересное занятие! Продвигаясь зигзагами по пойме, мы высматриваем толстые стволы деревьев. Осматриваем каждый такой ствол и выясняем, есть ли в нём гниль.

Оказывается, почти все крупные стволы ивы, в своей верхней части, представляют собой мощный стержень гнилой древесины, окружённый монолитом живой древесины, толщина которого не более пятнадцати сантиметров! Стоит только одной из мощных ветвей ивы выломаться из ствола, как обнажается его гнилая сердцевина. И теперь, эта гнилая древесина, в самый короткий срок, разрушается. И в этом месте образуется дупло! В случае, если дупло ещё не образовалось, мы с Михаилом помогаем этому. Наши инструменты – топорик и ножовка. Только в низовьях Саратовской, мы произвели на свет целых пять больших дупел!

Одновременно с этим, я не оставляю свою ботаническую работу по сезонному развитию раннецветущих растений долины Тятиной. Через три дня, я прихожу сюда побережьем, с Саратовского кордона и прохожу, своим извечным маршрутом, долину Тятиной. Это, конечно, добавляет мне десять километров по пересеченной местности в день, но у меня хорошая физическая форма. Дыхан говорит на это: «Семь вёрст – бешеному кобелю не круг!».

Мой, натасканный на поиске дупел глаз, не может не примеряться к толстым стволам деревьев, когда я бреду по Тятинской пойме!

– Миш! – интересуюсь я, как бы промежду прочим, у Дыхана, сидя вечером за столом Саратовского кордона, – А, что, если нам поремонтировать дупла в долине Тятинки? Ведь и речка побольше и долина пошире…

– Нет, Сань! – отрезает Дыхан, – Саратовка – это всё-таки, граница заповедника. Здесь, ещё можно как-то обосновать проведение биотехнических мероприятий. А Тятинка – это заповедник! Как ни крути. Там запрещено вмешательство человека в природу.

– Плохо, – думаю я, незаметно вздыхаю я и склоняю голову, – Такой, вот, теоретический расклад.

Ведь, пойма Тятиной – просто, грандиозна! В сравнении с Саратовской. Мне очень, очень жаль…

В один из солнечных, майских дней, я всё-таки плюнул на теорию и попытался усовершенствовать дупло в устье Тятиной. Но, это дупло изначально было неудачным. И по размерам, и по своему расположению…

Поднявшись выше по пойме речки, я отыскал гниль в другом, более крупном стволе ивы и сделал второе дупло. Высоко! На самом исходе ствола. Поэтому, это дупло, для рыбного филина, оказалось маловато.

В очередной мой рабочий проход по пойме Тятиной, я отыскал мощный ивовый баобаб. Это – толстое дерево! Чуть наклонённый вперёд, ствол. Крупные ветви отходят от ствола, лишь метрах в восьми над землей! В этом месте, одна из ветвей оказалась выломанной! Отсюда, вертикально вверх, уходит в небо мощное бревно гнилой древесины – это гнилая внутренность ствола…

С большим трудом, я забрался на дерево и добрался до заветной цели! За несколько часов работы своим тесаком, я создал отличное дупло. Отличное! Игрушка! Мечта любого рыбного филина! Сидя на корточках в камере дупла, я подрубал выступающие на его днище, тяжи живой древесины… Вот каких размеров оказалось дупло! Оно идеально всем – своими размерами, расположением входа, высотой над уровнем почвы, прекрасной присадой, в виде мощной ели, растущей в двадцати – тридцати метрах, прямо напротив дупла… И даже тем, что низовья Тятиной до сих пор не освоены рыбными филинами! Я сижу в дупле и смотрю вниз… мне здесь так хорошо и покойно! Я готов остаться здесь жить сам…

Который уже раз за эту весну, я шагаю по своему, обычному маршруту, вверх по пойме Тятиной. Сегодня – солнечный, прямо-таки, летний день. Обследовав устьевой отрезок речной поймы, я вынимаю свой дневничок: «Так! Адонис амурский – отцветает. Обилие – незначительно, лишь две местинки цветков. Хохлатка сомнительная – в разгаре цветения. Распространена по пойме повсеместно! Гусиный лук жёлтый… Белокопытник японский…». Через каждые четыреста метров речной поймы, я открываю свой полевой дневничок и записываю сезонное развитие раннецветущих растений…