Кундуз-Гардез. Бригада уходит в горы

Уже дома участь в институте, я с искренним изумлением узнал, что точно такой же методики в обучении бойцов придерживались спартанцы. Там тоже молодых воинов в качестве боевой подготовке поощряли самостоятельно добывать пищу. Не верите? А вы первоисточники по истории древнего мира прочитайте, там об этом черным по белому написано. Так что ж это значит мои ребята вроде спартанцев были? Путь это и нескромно, но я считаю, что десантники с нашей бригады пошустрее были. Спартанцев с детства к военной службе готовили, а мои ребятки только второй месяц как от мамкиных юбок оторвались и службу тащить стали. И потом вы вот только послушайте:.

Приходит рота с тактики, личный состав весь вымотанный, замерзший, мокрый, солдатня злая до чертиков. Мечтаем согреться и обсушиться Вваливаемся в палатки, а там холодина. Продрогший дневальный в шинели стоит и чуть не плачет, не смог растопить чугунную печку, не горит мокрый уголь, нет дров на растопку. Палатка промерзла, а дневальный потупив голову и виновато шмыгая носом готов принять заслуженную кару. Его сразу вся рота растерзать готова. А пацан дневальный с отделения Лёхи. Стал быть Лёхе судить его и карать.

— Смотри, — показывает расстроенному мальчику Лёха и достает из лотка с минами дополнительный минометный заряд: промасленный бумажный сверток с порохом.

Разрывает колечко заряда и порох в печку на мокрый уголь высыпает, штык — ножом вскрывает патронный ящик, два цинка с патронами отбрасывает, сухие дощечки ящика расщепляет на растопку, промасленную всю в крапинках пороха бумажку поджигает и… через полчаса печка вся малиновая от жара, по палатке теплый воздух волнами гуляет. Все уже разделись до белья, верхняя одежда сушится, скоро ужин, благодать.

— А вот теперь, — сурово объявляет Лёха счастливому пацану дневальному, — Запомни! Еще раз будет печка холодной, я тебя урою. Понял?

Могут спартанцы, лютой зимой в чужих горах одними щитами и мечами огонь развести? Нет! По крайней мере мне из истории такие случаи неизвестны. А вот наши ребята запросто сумеют военное снаряжение не по назначению использовать, так сказать при острой нужде «перекуют мечи на орала». А печки у нас в палатке с тех пор жару достаточно давали.

В конце декабря пообвыкли ребята, приноровились, кое-чему выучились, пора образование солдатское заканчивать, пора вам ребята крови и пороха понюхать.

Первый выход он учебный был, вот только солдатики об этом не знали, было решено по кишлакам, что рядом располагались, маршем пройти, как говорится себя показать и на них посмотреть. Учебный то он учебный, но в Афгане никогда не знаешь когда и на кого напорешься. Поэтому собирались, как на боевую операцию, боеприпасы, пайки, разбивка бойцов по боевым группам, все как положено.

— Родной! Ты зачем сухпаек выкинул, а в РД патронов и гранат напихал?

— Товарищ сержант, так вдруг не хватит! Что же мы без патронов делать будем?

Мне смешно, а воин серьезный такой. Видит воин кровавый бой, вот кончились у взвода боеприпасы, а враг все ближе и ближе, и он достает предусмотрительно захваченные лишние патроны и гранаты, и спасает весь взвод. Со слезами на глазах благодарит его товарищ сержант, «спасибо солдат» — говорит ему ротный, к ордену его представляют, и все им восхищаются. Боже ж ты мой, ну какие это знакомые симптомы, а раз так то неси мальчик свои патроны, неси, следующий раз, ты их выкинешь, а наберешь хлеба и консервов.

— Взвод! Слушай мою команду! Верхнюю одежду снять, приторочить к РД. Сам бушлат и ватные штаны снимаю и к ранцу привязываю. В декабре в горах минус двадцать, да ветер тысячами ледяных пуль пронизывает, в декабре в горах снега по пояс, а когда и по грудь. Да как же мы в одном х/б пойдем? Да вот так! Только так и надо ходить, чтобы от холода и ветра не умереть, налегке надо ходить, чтобы силы были, что бы на привале или в засаде сухую одежду на мокрое и потное х/б одеть, чтобы не загнуться, вытерпеть, дойти и вернутся в родные палатки, к печке «буржуйке» да к кухне батальонной.

— Твой взвод головной заставой пойдет, — говорит мне ротный, пока он сам третьим взводом командовал, мы только передовыми и ходили, советует:

— Ты особенно ребят не нагружай.

— Не учи ученого, — огрызаюсь я.

— Да? — злится П***, - А тебя кто учил? Ученый ты наш! Забыл умник, как сам щенком беспомощным под ногами путался.

— Ты с училища приехал, не лучше меня был, — возражаю, — сам первые операции болтался как…