Кунгош — птица бессмертия. Повесть о Муллануре Вахитове

Утром отряд, в котором невольно оказался Абдулла, подняли по тревоге и вывели к реке. За мостом, на другом берегу Булака, уже стояли броневики с пулеметными стволами, нацеленными в сторону «Забулачной республики», — это занял позицию тот самый отряд матросов, присланный из Москвы Муллануром Вахитовым, о котором шептались давеча в казарме.

Командир образцовой «железной дружины» выстроил своих бойцов побатальонно и поротно, как на параде, я молодцеватой походкой, покручивая свои залихватские усики, прошелся перед строем.

— Смелее, ребята! Выше головы! — бодро покрикивал он. — Чего стоят броневики против таких молодцов! Пусть только сунутся к нам эти хваленые русские матросы. Мигом сомнем их и опрокинем в реку, рыбам на корм!

— Как бы нам самим не отправиться туда, рыбок кормить, — уныло проворчал стоявший рядом с Абдуллой дружинник. Лица других «молодцов» тоже не выражали уверенности и бодрости духа. Но как бы то ни было, все держали строй, безропотно подчинялись команде своих офицеров, и со стороны, надо полагать, «образцовая дружина» являла вполне боеспособный и даже довольно грозный вид.

Внезапно в отряде матросов возникло какое-то движение. Появилась одинокая фигура человека в штатском. Размахивая белым флагом, человек этот уверенно двинулся через мост.

— Стой! Куда! — заорал усатый командир дружинников и кинулся навстречу парламентеру, размахивая наганом. — Стой, говорят! Стрелять буду!

— В парламентера? — усмехнулся человек с белым флагом. И, не обращая внимания на беснующегося командира, обратился прямо к дружинникам: — Не стреляйте, друзья! Я к вам!

Командир дружинников, видя, что момент упущен, решил сделать вид, что он все-таки, несмотря ни на что, остается хозяином положения.

— Ладно, — сказал он. — Стань здесь. Дальше ни шагу, а то буду стрелять! Говори, зачем прислали тебя большевики?

— Товарищи! Друзья! — продолжал парламентер, не обращая ни малейшего внимания на командира, словно его здесь и не было. — Я говорю с вами от имени Центрального комиссариата по делам мусульман, по поручению комиссара Вахитова!

Голос парламентера показался Абдулле ужасно знакомым.

— Аллах! — пробормотал он, не веря собственным глазам. — Да ведь это же Ади!

— Кто? — спросил Ильяс. — Ты его знаешь, что ли?

— Это Ади! Ади Маликов! Друг Мулланура… Помнишь, я говорил тебе, как Мулланур по телефону с Лениным разговаривал?

— Ну помню, — нетерпеливо ответил Ильяс. Он никак не мог взять в толк, какая связь между рассказом Абдуллы про телефонный разговор комиссара Вахитова с Лениным и тем, что происходит сейчас.

— Ну как же! Ведь это он тогда как раз был у Мулланура. Ну когда Муллануру сам Ленин звонил. Нас там трое было: Мулланур, Ади, а третий — я.

— И он тоже слышал, как Ленин разговаривал с комиссаром Вахитовым про наши мусульманские дела?

— Конечно! Он же не глухой. Каждое слово слышал.

Ади Маликов тем временем уже подошел вплотную к дружинникам. Голос его окреп, зазвучал громче, реннее.

— Друзья мои! Братья-мусульмане! — говорил он. — Меня послал к вам Мулланур Вахитов, наш мусульманский комиссар! Он сам здешний, из Казани. Такой же мусульманин, как мы с вами. Товарищ Вахитов просил передать вам, что Советская власть — не враг вам. Недавно в советских газетах было опубликовано Положение о Татаро-Башкирской Советской республике. Скоро соберется Учредительный съезд Советов этой республики. Уже создана комиссия по созыву съезда. Создана она Центральным комиссариатом по делам мусульман, тем самым комиссариатом, во главе которого стоит товарищ Мулланур Вахитов. Я спрашиваю вас, братья мои: зачем же нам с вами воевать? Из-за чего проливать братскую кровь? Вас обманули! Вы подло обмануты богачами, купцами и их приспешниками. Бросайте оружие и расходитесь по домам! Советская власть не сделает вам ничего плохого! Советская власть — ваша власть!

— Замолчать! — опомнился наконец командир «образцовой дружины». Размахивая наганом, он подскочил к Ади Маликову. — Заткнуть ему глотку! Взять его! Ну! — грозно обернулся он к строю дружинников.

Из строя вышли двое и, клацая затворами вннтовок, двинулись к Ади Маликову.

Строй дрогнул, словно от порыва ветра, но не распался. Еще секунда, и Ади уведут. Может быть, даже убьют.

Абдулла почувствовал, что настал решающий, переломный момент. Ждать больше нельзя ни секунды. Чем бы это ни кончилось для него, надо действовать. Иначе он никогда уже не сможет открыто и смело поглядеть в глава своему молодому другу-комиссару, который дорог ему, как сын.

Выхватив из рук Ильяса винтовку, Абдулла вышел из строя и, подбежав к Ади Маликову, стал рядом с ним.

— Назад! — крикнул он, нацелив винтовку на дружинников, собиравшихся схватить Ади. — Назад, собаки! Арестовать человека, который пришел к вам без оружия, с белым флагом?! А ну назад! Стрелять буду!

Не ожидая ничего подобного, дружинники в растерянности остановились. Абдулла, воспользовавшись этим коротким замешательством, крикнул, обернувшись к строю солдат: