Кунсткамера аномалий

g ^ей в юности. Тем летом, когда мне исполнилось Ддвадцать, мы, бывало, подолгу сидели на широком заднем крыльце дома моих родителей в Южной Дакоте, ц бабушка, сложив руки и закрыв глаза, рассказывала день за днем историю своей жизни. Как будто диктовала свою автобиографию, главу за главой.

...Когда она заговорила о своей второй религии, христианстве, ее голос стал неуверенным и запинающимся. Казалось, хотела быть вежливой, но я чувствовала: она боится забыть что-то такое, что может быть мне неприятно. В те юные годы мне был присущ агностицизм, и однажды я сказала бабушке, что не верю в Бога. Я говорила обычные вещи о презрении к формальной религии и что каждый сам должен быть для с я поняла, что бабушка поражена. Она покачала головой, неодобрительно щелкнула языком и, к моему удивлению, стала раскачиваться взад-вперед в знак своего неудовольствия. Потом она пришла в себя и убежденно сказала, что я могу называть Бога как угодно, но не верить в Великий Дух глупо и грешно.

Я часто бывала с бабушкой в церкви, поэтому не совсем поняла ее, о чем так и заявила, пораженная ее резкими словами. "Я молюсь своему богу в вашей церкви, - проговорила она спокойно, - все остальное неважно. Он услышит меня". Я знала, что ее бога зовут Махео на языке чейенов, и поинтересовалась, что бы сказал доктор Хейвер, наш лютеранский пастор, если бы узнал, что одна из его прихожанок пользуется чтобы взывать к Древним богам из своей юности.

"Послушай, - призналась бабушка, - я расскажу тебе о чуде, свидетелем которому стала, когда была чуть постарше, чем ты сейчас. Это случилось потому, что я верила в Бога, которого ты презираешь". Эту историю я как раз и собираюсь рассказать вам, читатель. Конечно, я не смогу точно вспомнить слова бабушки, но тот ^ый рассказ все еще живет в моей памяти. Вот что она поведала.

61

"Когда я была девочкой, я жила в деревне на берегу маленького озера на юге Колорадо. У меня были два брата и две сестры, сейчас их уже нет в живых, я была самой младшей в семье. Мой старший брат обладал исключительной силой, отличался смелостью и умом. Его имя в переводе с языка чейенов означало Гордый Лось и очень подходило ему, так как он действительно был красив и силен, как это благородное животно себя храбрым и доблестным и не соглашался признавать кого-либо сильнее себя.

Самой важной церемонией для нашего народа, как ты, возможно, знаешь, был солнечный танец. Много лет он был запрещен и его исполняли только тайно, но никакая сила на земле не могла отменить его. Это поиск совершенной формы жизни - одновременно и жертва и очищение. В мое время человек, который решился на солнечный танец, еще на восходе солнца приступал к обряду. Весь день он не шевелясь смотрел на со дул в свисток, сделанный из крыла индюшки, а в мускулы на его груди были продеты крюки. И пока не зайдет солнце и крюки не разорвут кожу, ритуал не мог считаться завершенным. Мой брат выдержал испытание без единого звука и все же не получил полного очищения. Его сердце окаменело от неверия - танец он совершил лишь за счет своей гордыни, а не благодаря вере.

Когда ему исполнилось восемнадцать, было решено, что пришла пора жениться, но гордецу не подходила ни одна девушка. Одна, считал он, была безобразной, другая - глупой, третья - жадной. Он был настолько красив и самоуверен, что нравился многим девушкам, но ни одна не удостаивалась его благосклонности. Однажды с севера пришли новые люди и поселились в нашей деревне. Они были из другого племени че

Среди пришельцев была одна семнадцатилетняя девушка, прекрасная, как сияющая звезда. Ей дали имя Березка, но все называли ее Утренней Звездой за

62

Мягкая, застенчивая и покорная, она была хорошей дочерью и любила играть с младшими братьями и сестрами - одного лишь взгляда на это зрелище было достаточно, чтобы понять, какой матерью она станет, когда придет ее время.

Едва мой брат увидел эту девушку, как влюбился в нее. Его привлекала ее красота, но не только это. Он был сражен также и другими ее достоинствами, особенно скромностью, поскольку она единственная из всей деревни не флиртовала с ним.

Он сказал, что женится на Утренней Звезде или останется холостяком на всю жизнь, и начал ухаживать за ней, и для всех было очевидно, что она тоже любит его. Девушка была необыкновенно красива от природы, но когда смотрела на моего брата, то прямо-таки светилась изнутри. Она хорошо влияла на него - любовь к ней сделала его более мягким. Если до той поры он, случалось, бывал нетерпим, резок и груб, т выдержанным. Ради нее он усмирил свою гордыню, и я наконец обрела брата, в котором победило его внутреннее начало.