Куны не нужны

Девушка думала о том, что как это всё-таки жутко логично, что во всех историях всегда перед физической смертью герой переживает смерть моральную. Это сейчас, казалось, происходило и с ней – уже три года минуло со времён окончания Университета Космологии, флороведение и зоология оказались совсем не её стезями, и, в общем-то, ничего не получалось, и всё валилось из рук. Из рук, на которых всё ещё не зажили шрамы от укусов животных местной фермы, из рук, которые так заботливо высаживали растения в теплицы и мешали удобрения, и делали специальные сыворотки роста, и которые наблюдали гибель их детищ – маленьких чахлых растеньиц. Деятельность матери – размеренная, спокойная, «по старинке» и «так делали на Земле» раздражала Еву. Все инопланетные расы считали землян лучшими садоводами и зооведами, а традиции ведения сельского хозяйства – нерушимыми. Но Еве нужна была скорость, скорость во всём: в выращивании культур всех сортов, в уходе за животными всех видов. Всё казалось, что чем быстрее выполнишь ещё одно задание, чем лучше оптимизируешь процессы – тем быстрее весь этот бред закончится и откроется дорога к какой-то гармонии… к космосу… Но, конечно, это было не так. Осознание неприкаянности душило, клетка собственных комплексов сжималась до тех пор, пока не сделала Еву вечно сидящим дома одиноким несчастным человеком. Выползки на улицу совершались лишь для приобретения алкоголя и для продажи самокруток из лично выращенного канабиса – единственного растения, которое не погибало от рук девушки. Все мечты о покорении далёких космических просторов, об исследовании Земли, о науке и путешествиях теперь, вырезанные однажды высокими идеалами матери на её сердце, остались шрамами и тяжко болели день ото дня, выливаясь на бумагу акварельными разводами. Разочарование и ненависть к себе, безнадёга и скука стали её постоянными спутниками. Каждый раз, напиваясь, она чувствовала, что теряет себя. Если она ещё не умерла морально, предав все свои мечты – то теперь, в этом колючем кустарнике, ей казалось, что падать ниже уже некуда. И было бы славно здесь умереть и физически, не выдержав наконец алкогольной интоксикации… Было бы славно. Но нельзя: мама. Она останется совсем одна. Конечно, мама ругается на неё и иногда кричит, что ненавидит, но ясно как день: смерть дочери станет для неё непереносимой болью.

Ева напряглась и извлекла из кармана так называемую «пэпэшку» – портативный планшет. Взгляд всё ещё было сложно сфокусировалась, поэтому девушка тыкнула наугад в иконки «контакты» и «мама» и положила планшет на траву рядом, и, закрыв глаза, стала ждать ответа. Темнота поглотила её мир и её сознание.

На следующее утро девушка обнаружила себя в незнакомой комнате. Взгляд зафиксировал огромных размеров бонсай, выдвижной книжный шкаф (что за дикость – читать книги?) и хмурое темнокожее лицо в небольших очках. Это недовольная Нана подавала ей латте. Прошедшее время совсем немного изменило её – во взгляде появилась серьёзность, кучерявые волосы были аккуратно скручены в пучок, место толстовки было занято белой блузкой, украшенной галстуком.

– Ева, какого хрена? – пробурчала её старая знакомая вместо приветствия.

– Нана? – девушка открыла один глаз, – есть что похмелиться?

Нана качнула головой в сторону и бросила:

– Уже.

Девушка повернула голову и увидела капельницу с трубкой, ведущей прямо в её вену.

– Отлежишься – телепортируешься домой, мне нужно бежать, – Нана сунула стаканчик в руки и двинулась к выходу.

– Благодарю, – пробурчала Ева, – Постой! Пять минут… Как я здесь оказалась? Я вчера выпивала с маминой подругой… и шла домой…

– Ты разбудила меня ночью предложением связи на ПП. Я бы отказала, будь кто другой, но мы вроде как пару лет уже не виделись, я подумала, что это что-то срочное, но услышала только шуршание и на экране видеосвязи – темнота. Пробила твои координаты, примчалась на своём автолёте, нашла твоё пьяное тельце. Пыталась поговорить, но ты в ответ только блевала, пришлось тебя забрать. Ева, ты помнишь, какой ты была в университете? Как блестели твои глаза, как твой мозг горел идеей? Я восхищалась тобой, искренне восхищалась. Ты всегда отстаивала свою позицию, для тебя все ответы на вопросы совести были очевидны – ты никогда не марала души, всегда была искренна, чиста. Я мечтала с тобой подружиться, но… Видимо, была недостаточно хороша для тебя. Зато сейчас я – востребованный специалист, а ты… В кого ты превратилась, Ева?

– В человеческую самку, – ухмыльнулась девушка, отхлёбывая латте – долго я под капельницей? Надо домой, мама, наверное, волнуется.

– Поверь, она вне себя от ярости, – подтвердила темнокожая подруга, – я с ней уже связалась, – Нана села на край кровати, – я была уверена, что ты пересдала свой экзамен и… разве это не ты засыпаешь письмами нашего мэра?

– Чего? На хрен мне мэр? – сморщилась Ева.