Купание голышом

— А не могли ваши часы сбиться? — невыносимо ровно спросил Ролвааг. — Я потому спрашиваю, что мы нашли некие улики, которые указывают, что ваша жена упала в воду на несколько часов раньше, чем вы утверждаете. — Детектив прислонился к кухонной стойке, непринужденно, руки в карманах.

— Это невозможно, — сказал Чаз.

— Я уверен, есть какое-то объяснение.

— Что за улики?

Ролвааг виновато поморщился:

— Боюсь, я не могу это с вами обсуждать.

В его рабочем столе в участке лежало заключение, подтверждающее, что кусочки ногтей, вынутые из тюка с марихуаной, принадлежали Джои Перроне.

— Речь идет о моей жене, — возмутился Чаз, — и вы говорите, что не можете мне рассказать? — Он почувствовал, как краснеют щеки, но оно и к лучшему: ему полагается злиться. — Вы нашли ее тело или нет? Черт побери, есть же у меня право знать!

— Нет, сэр, тела мы не обнаружили, — произнес Ролвааг. — Это я могу вам сказать. И даже части тела.

— А что тогда?

Чаз усиленно напрягал мозги. У Джои не было сумочки, а значит, какой-нибудь обрывок одежды вынесло на берег, и место не совпало с компьютерной моделью маршрута, по которому тело должно было плыть, несомое течениями и ветрами той ночи.

— Вы поэтому взяли образец ДНК? — требовательно спросил Чаз.

— Расследование не закончено. Некоторые его аспекты должны какое-то время храниться в тайне, — сказал Ролвааг. — Мне очень жаль, Чаз.

Детектив впервые назвал Чарльза Перроне уменьшительным именем, и это внезапное запанибратство лишь подстегнуло тревогу Чаза. Он насмотрелся сериалов про убийства и знал: если копы начинают вести себя так, будто эти мудаки — твои дружки, значит, у тебя серьезные проблемы.

— Я потерял жену, а вы мне загадки загадываете. — Чаз изобразил боль и разочарование. — Если вы думаете, что я вру, так прямо и скажите.

— Я думаю, что людям свойственно ошибаться.

— Не в этот раз.

— Но вы же выпили довольно много вина той ночью, вы сами сказали. Это неважно влияет на память, — возразил Ролвааг.

Чаз открутил крышечку с очередного пива и начал медленно пить, выжидая, пока смятение уляжется. А ведь детектив сам невольно подсказал ему выход из положения. Береговая охрана прекратила поиски Джои, так какой смысл спорить, когда именно она упала за борт? Если от нее что-нибудь и осталось — а это весьма сомнительно после четырех дней в море, — не очень существенно, как далеко на юге найдут ее тело. Можно все свалить на акул или на других глубоководных падальщиков: мол, это они вынесли останки за пределы области поиска.

Чаз повесил голову:

— Я здорово напился, это верно. Может, я и правда время перепутал. Или, может, неправильно рассмотрел. — Для пущего эффекта он постучал по стеклу недорогих «Тай-мекс», которые надевал только в те дни, когда приходилось брать пробы в Эверглейдс.

Лицо Ролваага, как обычно, осталось непроницаемо.

— Два возможных объяснения, — произнес детектив. — Есть над чем подумать. Спасибо за шипучку.

— За что? — рассмеялся Чаз.

— За лимонад, — пояснил Ролвааг. — Кстати, кто-то следит за вашим домом — здоровенный волосатый детина в минивэне. Машина припаркована на углу, номер принадлежит прокатному агентству.

— Правда?

«Погоди, вот скажу Реду», — подумал Чаз.

— Что вы об этом думаете?

Чаз высунул голову из двери и посмотрел дальше по улице.

— Ни малейшего понятия не имею, что это за парень, — солгал он. — Откуда вы узнали, что он наблюдает за мной?

— Так, гадал наобум, — улыбнулся Ролвааг. — У вас есть моя карточка. Позвоните, если что понадобится.

— Хорошо, — пообещал Чаз. Когда рак на горе свистнет.

Он стоял у эркера и смотрел, как уезжает назойливый детектив. Когда зазвонил телефон в гостиной, Чаз едва не выдернул его из стены.

«Да что ж это такое творится? — мрачно думал он. — Я ведь уже должен быть в шоколаде. Развязаться. Кадрить девок… Вместо этого долбаный коп за мной шпионит, какой-то садист-извращенец забрался в мой дом и переворошил вещи Джои, а теперь еще приходится разбираться с амбалом-охранником, которого Ред нарыл в какой-то вонючей дыре».

Когда Чаз снял трубку, на другом конце провода был некто Тул.

— Парень, который тока ушел?

— А что с ним? — спросил Чаз.

— Хошь, за ним пойду?

— И что?

— Ну не знаю, — хрюкнул Тул. — Порву ему селезенку.

— Это коп, — вздохнул Чаз.

— Да, и чё?

«Невероятно», — подумал Чаз.

— Оставь его, пожалуйста, в покое.

— Дело твое, — сказал Тул. — Слушай, мне бы посрать. С тобой ничё не случится?

— Как-нибудь справлюсь.

Чаз разделся и двадцать минут простоял под горячим душем. Он не смог найти ни одной ошибки в своем плане, ни единого неверного хода, как ни старался.

Преступление было идеальным. Это остальной мир чего-то портачит.

* * *

— Я солгала, — призналась Джои Перроне.

Это было после того, как она целый день ничего не делала — плавала, загорала и увлеченно читала книжку Джона Д. Макдоналда, которую нашла у Мика Странахэна в коробке с инструментами.

— Я тебе солгала, — повторила она.

Странахэн не поднял глаз. Он плоской стороной ложки ломал каменным крабам клешни. Весь секрет — в запястье, объяснил он. Осколки панцирей шрапнелью разлетались во все стороны.