Купеческий сын и живые мертвецы (СИ)

Купеческий сын и живые мертвецы

Часть первая. ДУХОВСКОЙ ПОГОСТ. Глава 1. Дом на Губернской улице

Иван Алтынов, девятнадцатилетний сын купца первой гильдии Алтынова Митрофана Кузьмича, уже около четверти часа восседал на двускатной каменной крыше фамильного склепа. Но это было лучше, чем оставаться за стенами испоганенного сооружения — куда лучше! Даже сравнивать нечего было. И, чтобы на крышу вылезти, Иванушке пришлось выбить в склепе бесценное витражное окно венецианского стекла. Однако выбора-то особого у него не было. Или так — или куковать внутри погребальницы, где дверной засов вовсю трещал под напором извне, да и сама дверь держалась на честном слове.

В руках Иванушка по-прежнему сжимал длинный шест с тряпицей на конце — которым он еще нынче днем гонял голубей, сидя у слухового окна своей голубятни. Вот только тряпица эта больше не была белой, как раньше. Её всю изгваздало грязно-бурое вещество, которое даже и на кровь-то не походило. И это же вещество вымазало почти всю поверхность самого шеста, а более всего — тот его конец, на котором тряпицы не было.

— И что мы теперь станем делать? — обратилась к Иванушке Зина — семнадцатилетняя дочка протоиерея Александра Тихомирова.

В отличие от Ивана она не сидела на двускатной крыше верхом, словно на лошади. Но не потому, что девице было бы невместно так сидеть. Да и её теперешняя позиция вряд ли выглядела пристойнее. Дочка священника опустилась чуть ли на четвереньки, свесила голову и безотрывно глядела вниз.

Рядом с ней — почти в такой же позе, словно бы передразнивая девушку — застыл пушистый алтыновский кот: Эрик Рыжий. Он словно бы охоту вел: мышцы напряжены, взгляд устремлен вниз — на тех, кто бряцал и шелестел чем-то на земле. Иванушка дал имя коту в честь легендарного викинга-мореплавателя. А теперь выходило: из-за дурости своего молодого хозяина Эрик запросто мог уже нынче угодить в кошачью Валгаллу. Если таковая существовала, конечно.

Но — если бы не Зина и не Эрик, Иванушка, быть может, и сам бы уже переместился в лучший мир. Не исключено, что это было бы по справедливости. Однако отправляться туда Иван Алтынов не желал — ну, совершенно. Не желал, и всё тут. Кто бы, спрашивается, стал защищать Зину и рыжего бедокура Эрика, отправься он туда?

И, услышав Зинин вопрос, Иванушка только пожал плечами — не знал, что девушке отвечать. Но Зина этого не увидела — не поворачивала к нему головы. Так что переспросила:

— Так что? Сколько нам тут сидеть?