Купеческий сын и живые мертвецы (СИ)

Зина, до этого сидевшая на полу, вскочила на ноги. И, что было сил, пнула куклу в голову, так что та отлетела к Агриппининому сундуку. Будь у куклы фарфоровая голова, она непременно раскололась бы. Но — бабкины куклы были целиком тряпичными, пошитыми ею самой. Кровь из поврежденной руки тут же залила Зине подол платья и мелкими росинками разбрызгалась по полу. А онемение, охватившее правую руку поповской дочки, стало таким, что девушке почудилось: от локтя и ниже это уже не её рука, а пришитое прямо к живой плоти березовое полено.

— Пропади ты пропадом, гадина! — повторила Зина, ощущая не только беспредельный страх, но и ошеломляющий, прежде ей неведомый, гнев.

Она подскочила к однорукой мерзавке в лазоревом платье, которая снова пыталась подняться. И наступил ногой на тряпичную голову — смяла её в лепешку, вдавила в доски пола. Только после лазоревая перестала шевелиться — замерла без движения, словно какая-то диковинная птица, задушенная кошкой.

Зина сунула руку в карман платья, вытянула оттуда батистовый носовой платочек и принялась левой рукой перетягивать рану на правом запястье. Кровь из раны почти что уже не текла, но оледенение, этой раной вызванное, стало подниматься уже от локтя выше — к Зининому плечу.

Но ровно в тот момент, когда она закончил накладывать себе повязку, девушка услышала вдруг голос своей бабки. Так ясно услышала, словно Агриппина находилась прямо рядом с ней, на чердаке.

— Ты должна найти настоящую, — проговорила ведунья. — Ту, в которую обратилась эта лазоревая. И поразить её в голову. Не сделаешь этого — сама станешь такой, как она. И поспеши! Сделать это нужно нынче же, до захода солнца!

3

Иванушка наклонился над поверженным мальчонкой и с усилием вытянул отцовский ножик из его головы. Дополнительное оружие уж точно не стало бы для него лишним. Лезвие ножа высвободилось с мерзким скрежетом, так у Иванушки разом заныли все зубы. И было оно перепачкано чем-то серо-бурым. Купеческий сын на секунду замер: не оживет ли мертвяк после этого снова? Но — нет: похоже было, что упокоился бесповоротно.

Тут Эрик издал протяжный, взволнованный мяв, и купеческий сын мгновенно, не раздумывая, повернулся к двери. Но — сорванная с петель дверь лежала на прежнем своем месте — и никто не пытался сквозь пустой проем проникнуть внутрь. Иванушка огляделся, выискивая взглядом своего кота — да так и замер с разинутым от изумление ртом.

Над серым каменным полом виднелся только пушистый рыжий хвост котофея — который словно бы произрастал из камня наподобие диковинного цветка. А сам Эрик будто сквозь землю — точнее, сквозь пол, — провалился.

Иванушка распрямился, сунул ножик в карман заплатанных штанов и шагнул к этому хвосту-цветку. Он уже рисовал себе всяческие ужасы, но тотчас рассмеялся: так просто всё разъяснилось! Эрика не разорвали на части, оставив от котофея один только хвост — как опасался его хозяин. Кот всего-навсего спустился в круглое углубление, которое, как оказалось, имелось в полу фамильного алтыновского склепа — хоть Иванушка никогда прежде его не видел. И теперь, свесив башку, Рыжий неотрывно разглядывал что-то внизу.

Иванушка подошел, глянул вниз — и прошептал:

— Так вот как батюшка отсюда вышел!

В стену колодца были вбиты железные ступени-скобы, уводившие вниз. Ах, если бы иметь при себе фонарь — осветить этот сумрак внизу.

— Батюшка! — крикнул Иван Алтынов, и звук его голоса отразился от колодезных стен. — Вы меня слышите?

Никто не отозвался.

Иван глянул через плечо на снесенную дверь — он мог бы поставить её на место, но не знал, есть ли у него время для этого? А ну, как его отцу нужна помощь немедленно — прямо сейчас? Купеческий сын отстранил с дороги кота — тот отодвинулся с крайней неохотой, будто прилип к своему месту, — и стал спускаться по скобам-ступеням.

Он спустился аршина на три — не более, когда одна из скоб под его рукой вдруг обломилась. И — спиной вперед купеческий сын полетел вниз.

Иванушка приготовился к страшному удару, который сокрушит его спинной хребет — а то и вовсе убьет на месте. Купеческий сын был уверен: колодец этот — сухой. Не колодец в действительности, а вход в некую подземную штольню. А иначе как его отец смог бы выбраться отсюда при помощи этого сооружения.

Однако Иван Алтынов ошибся.

4

Зина бежала по Губернской улице, и на сей раз её несказанно радовало, что ни одного человека ей не попадалось на глаза. То есть — и её саму никто не видел. Хотя — выглядела она сейчас всё-таки не настолько плохо, как это могло быть после чудовищного происшествия с куклой.

Давеча, после того, как Зина услышала бабкино предостережение, произошло и еще кое-что. Пятна крови, который только что испещряли подол и рукава Зининого платья, вдруг сами собой пропали — словно бы испарились. Равно как исчезла кровь и с носового платка, которым поповская дочка перетянула свою руку. А когда девушка сняла повязку, то даже ойкнула от удивления: ни малейшего следы от укуса лазоревой на её запястье не осталось.