Купель Офелии

– Если мне не изменяет зрение, перед нами строение века навскидку девятнадцатого. Напоминает немецкую архитектуру, перемешанную с элементами русского зодчества, – авторитетно заметил Хлебников. Паша вывалился из микроавтобуса и прихлопнул на лбу комара. – Может, это чье-то заброшенное имение? Судя по развалинам вокруг, здесь еще постройки были. А что там за овальная фигня у правого флигеля? Раньше она явно была обнесена забором. Вот интересно… На амфитеатр не похоже. Может, что-то ритуальное? Вдруг здесь располагалось тайное логово масонов?

– Блин, какие масоны! – хихикнула Кристина, вышла из машины, потянулась и с наслаждением вдохнула полной грудью влажный запах леса. – Тут была конюшня. В смысле, конезавод. Не масоны тут тусовались, а коняшки племенные. То, что ты назвал овальной фигней, наверное, открытый манеж или левада, где лошадок выгуливали и дрессировали. Рус этот конезавод не так давно купил.

– Для проведения реалити? – ошарашенно спросил Терехин.

– При чем тут реалити?! Он племенных коняшек разводить хочет, – объяснила Кристина.

– Мы не коняшки, но нас уже развели, гы-гы-гы, – пошутил Сеня. Вышел из машины и, оттянув ухо, задумчиво уставился на готические окна конезавода. Теперь стало ясно, почему у здания такие странные окна и двери немыслимой высоты.

– Угу, развели по полной программе, – раздраженно обронил Ванька. – Если честно, мне по барабану, что, где и когда твой отчим собирается разводить. Меня интересует, на хрена он нас сюда привез? Где мы наше реалити будем проводить? В этой доисторической рухляди? – Терехин уселся на свой чемодан и скрестил руки на груди, всем видом выражая протест и недовольство.

– Твоему Русу, наверное, лавры Форта Баярд покоя не дают, – отпустив ухо, гоготнул Сеня и вновь стал рассеянно-печальным.

– Чего вы так напряглись-то? – Глаза Кристины, наоборот, горели от восторга. – По-моему, если Рус в самом деле решил здесь провести ваше философское шоу, то это офигительно круто! Куда лучше, чем какой-нибудь тухлый особняк.

– Почему тухлый? – обиделся Хлебников. – Нам был обещан трехэтажный элитный коттедж со всеми удобствами. Мы и сценарий под него заточили.

– Угу, коттедж с вензелями, хрусталями и персидскими коврами, – нарисовала на лице отвращение готка. – Откройте глаза, дебилы! Взгляните на эту законсервированную красоту. Прочувствуйте атмосферу покоя и вечности. Здесь даже пахнет по-особенному – смертью, – мечтательно заключила девица, покачивая ногой люльку-переноску с обкаканной Офелией. Чебурашка спала, причмокивая губами и посасывая палец.

– Дура! – не удержался Хлебников, размазав по щеке очередного комара. Он подошел к высоким дверям и подергал ручку. – Заперто. Придется на улице куковать и ждать Белгородского.

– Нет, это, конечно, замечательно – законсервированная красота, вечность и бесконечность, прочая поперечность… – Ванька поднялся с чемодана и снова сел. – Но меня интересует, как мы героев на конюшне удержим. Они ведь не лошади. Какой нормальный человек останется здесь по доброй воле?

– Нормальным тут и делать нечего! – торжественно заявил Лукин. – Криста права, мне это место тоже прикольным кажется. Не совдеповская ведь вонючая конюшня, а настоящий дворец. Хорошо коняшки жили до революции! Прямо завидно!

Водитель, выгрузив оставшиеся в машине вещи, нажал на газ и, не прощаясь, дал задний ход.

– Постойте! – крикнул Хлебников, поскакав за «Мерседесом» вприпрыжку, как колобок.

Шофер резво развернул микроавтобус и, обдав Павлушу облачком пыли, скрылся из виду. Хлебников поплелся обратно, пыльный, красный и удивленный. – Шизик какой-то, – буркнул он и уселся рядом с Ванькой на траву.

– М-да… Психический, однозначно, – согласился Лукин.

– Куда вы меня втянули?! – неожиданно взвизгнула Галочка. Все вздрогнули и уставились на нее. – Я не желаю тут оставаться ни минуты! Везите меня немедленно домой!

– Ну, что я говорил. Все герои удерут отсюда, как крысы с тонущего корабля. – Ванька достал из чемодана бутылку минералки и хлебнул из горлышка. – К слову, где сам Белгородский? Где ключи от этой рухляди? Где съемочная группа? Где жратва, в конце концов? Я больше не хочу борщ с сосисками и яичницу с макаронами. Хочу нормальную пищу. Хочу отдельную комнату. Хочу славы и денег. Пошли вы все на хрен!

– Ваня, успокойся, родной, – погладил его по голове Хлебников, забрал из рук бутылку минералки и сполоснул лицо.

– Ваня? – Кристина посмотрела на Терехина с удивлением. – Я думала, тебя Николаем зовут.

– Вот и познакомились! – Галина упала на траву и захохотала, как одержимая бесами.

– Жесть… – крякнул Пашка, сдерживая смех и вытирая физиономию подолом футболки. – Ты чего, не знала, что Николай Васильевич – это прозвище?

– Откуда? – вспыхнула Кристина. – Я даже Офелию решила зарегистрировать как Николаевну. А теперь, получается, придется ее как Офелию Ивановну в свидетельстве о рождении записывать. Звучит, по-моему, чудовищно.

– Возьми мое отчество, – хихикая, предложил Лукин. – Будет Офелия Семеновна.

– Или мое, – влез Хлебников. – Будет Офелия Павловна.