Купель Шантунга

В отличие от тысяч своих коллег, выпущенных обоими сторонами, этот снаряд попал… Причем, в отличие от сотен других, тоже достигших цели, он попал не только в корабль противника. Он попал в историю, и на его примере потом долго учились как артиллеристы, так и враги ему подобных — кораблестроители. Ведь золотые попадания, когда корабль противника уничтожается одним снарядом, выпадают в лотереи морских сражений одно на миллион.

На мостике "Токивы" Иосимацу был вынужден схватиться за стенку боевой рубки и торчащие перед ним амбрюшоты, чтобы не упасть от толчка. Оба снаряда залпа "Полтавы" нашли свою цель. Выпущенный из правого орудия, пробил верхний броневой пояс, прошел сквозь заднюю стенку каземата и разорвался у основания дымовой трубы. Очень удачное попадание, способное выбить корабль из строя из-за потери скорости, но… совершенно ненужное. Ведь второй снаряд, яростно проломившись сквозь шесть дюймов закаленной по методу Гарвея стали, взорвался пробив защиту барбета носовой восьмидюймовой башни.

Первыми сдетонировали хранящиеся в башне снаряды. Иосиацу во все глаза смотрел, как медленно, подобно изгоняемому из ада демону, вся в клубах черного дыма взлетает вверх, многотонная крыша башни. Он еще успел мысленно помолиться Аматерасу, чтобы та не допустила взрыва погребов. Ведь без башни корабль еще мог плыть, и даже вести огонь. И в течение целых двух секунд казалось, что его молитвы будут услышаны. Но увы, наверное богиня сегодня была занята спасением других кораблей сынов Страны Восходящего Солнца. Взрыв в башне впрессовал пару горящих пороховых картузов вместе с элеваторами подачи прямо в пороховой погреб. Там они, выбрасывая во все стороны снопы пламени подобно исполинским паяльным лампам, воспламенили весь оставшийся не расстрелянным боезапас…

Когда, после двухсекундной паузы, раздался рокочущий рев второго взрыва, и из барбета уже снесенной башни забил к небу, подобно фонтану огненного шампанского, столб кордитного пламени, Иосимацу устало и обреченно выдохнул, он понял что его корабль, который все еще был на плаву, сохранял и ход и управляемость, уже погиб. Не слушая рапорты о повреждениях и не замечая открытых ртов контуженных взрывом офицеров, он прислушивался к своим ощущениям. Так и есть — быстро нарастающий дифферент на нос, даже на кренометр можно не смотреть, минимум шесть градусов за пять секунд и быстро нарастает, это приговор… Судя по тому, с какой скоростью тонет нос "Токивы" днище порохового погреба вырвало взрывом практически полностью. Да, похоже тогда в Сасебо, примеряя на свой корабль повреждения "Якумо", он все же прогневал богов. Или, как говорят русские, — "сглазил"… Жестом остановив начавших наперебой говорить офицеров в боевой рубке командир стал быстро и четко отдавать последние приказы.

— Руль вправо до предела! Машинный телеграф на самый полный!

— Но ведь мы не получали приказа флагмана покинуть строй, — молодой штурман Исугари был наверное самым большим поклонников субординации и строгого выполнения приказов не только на "Токиве", но и во всем Втором боевом отряде, — мы можем…

— Мы уже ничего не можем, — коротко и резко отрезал капитан первого ранга, — корабль тонет, у нас есть не более двух минут, чтобы организовать спасение команды. Обученные моряки Японии еще пригодятся. Приказываю — сообщить по всем отсекам, командир приказывает спасаться. Поворот вправо и максимальный ход, позволит нам уйти с дороги "Конго". И им не придется менять курс, и сбивать пристрелку обходя нашу опрокидывающуюся "Токиву", которая уходит в вечность…[7] Заодно, полный ход позволит нам стравить излишки давления пара, тогда после погружения котлы взорвутся не так сильно, и у оказавшихся в воде будет больше шансов выжить. Кстати, кто — нибудь, прикажите в машинное потушить топки, и выбираться наверх.

Как обычно, слушая быструю, но абсолютно спокойную речь командира, у офицеров сложилось впечатление, что тот за неделю знал что "Токива" погибнет, и заблаговременно к этому подготовился.

— Прошу разрешения остаться вместе с кораблем, — выпрямившись по стойке смирно проговорил Исугари, и по глазам остальных собравшихся в рубке офицеров, командир понял, что тот опередил их буквально на мгновение, чем сейчас явно гордился.