Купериада (СИ)

– И что самое-то огорчительное: надысь яблочко наливное из строя вышло, показывает одни новости Казанского ханства да иногда Первый канал. Ни НТВ теперь, ни Евроспорта. Про Хот Платинум я уж и не говорю, – продолжал ныть под руку староста. – Мы и к импортным псам-рыцарям обращались, но легионеры-то, они дорого просят. И получать желают в валюте, рублями нашими тоже брезговать изволят. Я бы на них лимит какой ввёл, а то расплодилась погань иноземная вольно в краях наших богатых!

– Не заткнёшься – с нами внутрь пойдёшь! – рявкнул Василий.

Прокопий испуганно затих.

Вильнув пару раз влево-вправо, спуск оборвался у продолблённого в базальте помещения. По периметру сотворённой некогда проклятой Ниенной-Извратительницей комнаты расставлены были на подставках иноземных приборы диковинные, усеянные круглыми и прямоугольными окошечками, от больших до крохотных Машины дивные соединены были в цепь единую толстыми жгутами резиновыми и согласным строем гудели низким тоном. Окошки горели: какое голубым, какое алым. Перед самым крупным аппаратом восседал в кожаном кресле, воздев ноги на табуреточку, смуглый черноволосый мужчина в габардиновой кепке с выдающимся козырьком и, напевая под нос, так и порхал мясистыми пальцами по кнопочкам, усеявшим столешницу у подножья прибора адского.

Василий богатырским скоком метнулся к татю ночному, ухватился за спинку его седалища да как рванёт! К удивлению полному, вертанулось креслице легко вкруг оси своей, и оказался вор лицом к лицу с Громокипящим-Ерофеевым, малость ошалевшим от неожиданности.

– Отвечай, подозрительный мужик, не ты ли на волшебную утварь посёлка Благоуханная Дырища порчу наводишь?! – страшно завертев очами, гаркнул он.

– Ой, да не вели казнить, дорогой! – гортанным голосом завёл смуглокожий и, придерживая кепку, бухнулся в ноги Василию. – Ой, кацо, никого не трогаю, не обижаю, свой малый бизнес веду!

– Да не кавказец ли ты злокозненный, Христом проклятый, вечно недоброе умышляющий супротив государства нашего?! – взревел богатырь, вздымая меч; от предвкушения крови вражьей, от праведной жажды испить жизнь твари гнусной заполыхало лезвие Андрона Недоломанного ярче солнца, и сам по себе выправился он. – Навеки под корешок самый истреблю сейчас хитрый терроризм твой, богомерзкой Аль-Кайдой басурманской да Тель-Авивом жидовским профинансированный!

– О нет, герой православный, не диверсант я! Клянусь Аллахом, добродушен я и безопасен! – вскричал чародей потаённый, воздев руки и усатое горбоносое лицо к небесам невидимым. – И вправду кавказец я есть, но мирный и позитивный! Гражданством России – великой нашей державы – в избытке обладаю я, ибо по двум паспортам живу! И оба настоящие, дорогой, хоть и на разные фамилии выданы. Мамой твоей рязанской клянусь!

– Маму не трогай, – уже остывая, потребовал доверчивый русич.

– Ох, не стану, не стану, дорогой! Ошибся я от энтузиазма чрезмерного!

– Отчего же всё-таки аппаратура у селян из строя выходит? – вмешался в разговор Куперийский. – Не от твоих ли опытов?

– Нет, что вы! – вскричал коварный кавказец. – Как вы могли такое подумать обо мне, легальном учёном?! Нет, научные эксперименты одни творю, клянусь! Просто крэк обыкновенный, безобидный делаю, клянусь! Для досуга оригинального и пользы безусловной молодёжи городской, чтоб от банд хулиганских отвлечь её, и по заказу пушеров лицензированных синтезирую его, уповая на прибыль незначительную!

– Не верю я, что столь доброхотной деятельностью занят ты! – отверг измышления хитромудрые Василий могучий. – Закрывай лавочку, с нами пойдёшь! Всем сходом судить тебя будем, судом Линча демократическим! Народу объяснишь, какой ты есть положительный персонаж! Глядишь, и приговорят тебя к повешению условному!

– Требую адвоката! – завизжал ведьмак длинноносый, за ворот из пещеры выволакиваемый; обернувшись же к Куперийскому, проклял его. – А ты-то на что надеешься?! Нет и не будет тебе пути, ибо в краях сих православных герой должен блондином быть! Вот так вот, дорогой!

Пав в ноги, благодарил спасителей Прокопий, но задумчив стал Лев.

– Кстати, уважаемый староста, кажется мне, что колдун сей знаком с вашим немцем-торговцем.

– Не понял.

– Ладно, это я о своём. Знаешь, Вася, пришла пора нам возвращаться!

– Да ну! – обрадованно…

* * *

Владимир Владимирович Маяковский всегда мечтал Пушкина с корабля современности скинуть. Уж и план разработал, и спасательные круги все попрятал, а Пушкин подвёл – не захотел с Маяковским на один корабль заходить. Наверное, заподозрил что-то. А потом и вовсе на дуэли погиб. Не выдержал Маяковский огорчения и тоже застрелился. Так и остался Пушкин несброшенным.

* * *