Купец

Президент бросила взгляд на шефа военного ведомства, и тот понял, что нужно отвечать. Здесь и сейчас – и максимально достоверно.

– Предварительно… наши потери могут составить свыше пятисот человек. Это если не считать погибшими группы разведки, которые высадились в других местах. Если приплюсовать ещё и их – тогда чуть менее шестисот.

Хиллари Клинтон перестала ходить по кабинету и опустилась в кресло, схватившись руками за виски.

– Боже мой… шестьсот человек… и как мы сможем это объяснить избирателям? Вы уверены?

– Связи с ними нет с самого утра. Боюсь, там попросту некому отвечать, мэм…

– Что ещё?

– Русские затребовали туда вертолет – срочно. Для вывоза спецгруза и сопровождающих лиц, – ответствовал директор ЦРУ.

– Какой ещё спецгруз?

– Мы полагаем… – цэрэушник бросил быстрый взгляд на представителя РУМО20, который пока не включился в беседу, – что это могут быть захваченные в плен военнослужащие и те самые предохранительные чеки, фото которых нам передали русские.

– Если ещё и они начнут говорить… – покачал головою представитель АНБ21, – то я боюсь даже представить себе последствия. А они начнут – или я не знаю русских! Россия спешно приводит в готовность воинские части по всей стране. Наши системы фиксируют резко возросший объём обмена информацией – по всем каналам. Это подготовка к войне, госпожа президент, другого объяснения у нас нет.

– А всё вы! – ткнула пальцем в министра обороны Клинтон. – Вы же говорили, что всё расписано, как по нотам! Я правильно передаю ваши слова, генерал? Или теперь уже мы все должны отдуваться за ваши промахи? Сомневаюсь, чтобы русский президент поверил в то, что я ему рассказала об украденных фугасах. Этот хитрый азиат промолчал, да… но тогда у него на руках ещё не имелось козырей в виде захваченных пленных. Что он скажет, когда получит их признания? Не можем же мы объявить дезертирами или отставниками сразу шестьсот человек?! Кто в это поверит?!

– Фугас взорвётся через полтора часа… – посмотрел на часы министр обороны. – После этого там некого будет опознавать. Да и некому.

– А русский вертолёт? – поинтересовался директор ЦРУ.

– Он сядет примерно через тридцать минут, – подал, наконец, реплику генерал из РУМО. – Десять-пятнадцать минут погрузка – и взлет. Фугас его не достанет.

– Значит, пусть его достанет что-то другое! – отрезала Хиллари. – У вас, что, джентльмены, нет никаких других способов?! Кто, как не вы, уверяли меня в том, что всё продумано и тщательно спланировано? Учтены все возможные варианты развития событий – это чьи слова? Мы не можем дать в руки русских такие доводы против нас!

Телефонный звонок по защищённой линии

– Джойс у аппарата.

– Здравствуйте, Норман.

– Добрый день, сэр.

– Не очень-то он добрый, откровенно говоря… Но – к делу. Вы в курсе передвижений вертолета?

– Мы его отслеживаем, сэр.

– Какие меры вами предприняты?

– В воздух готов подняться истребитель. Как только вертолёт ляжет на обратный курс – он будет сбит. Самолёт не будет заходить в воздушное пространство России, ракеты достанут его и так.

– Понятно. Как это будет объяснено прессе?

– Кратковременное помутнение рассудка пилота, вызванное приёмом наркотических средств. Сразу же после посадки он застрелится, осознав, что сотворил. В крови найдут следы наркотика.

– Пилот-наркоман… Хм…

– Это не наш пилот, сэр. И истребитель тоже принадлежит ВВС другого государства. Мы не можем отвечать ещё и за них.

– Другие варианты есть?

– При всём уважении, сэр, нет. Этот – единственный. Запуск ракет ПВО будет немедленно зафиксирован русскими, такой факт не скрыть. И никаких внятных объяснений такому запуску я предоставить, к сожалению, не смогу. В запуске ракеты участвует не один человек, всех наркоманами не объявишь… А вариант с самолётом нами подготовлен достаточно давно.

– Что ж, пусть самолет взлетит…

* * *