Купец

— Африка! — Виктор присвистнул. Да он слышало ней кое-что в легендах Сказителей. Вроде бы где-то на Юге, чуть ли не на краю света, раньше, и правда, жили черные люди. То ли нягры, то ли нигры. Но одно дело слышать, а другое видеть. И потом все это ведь было раньше. Настолько раньше, что и верилось с трудом. Ну не верил Виктор, что нормальный человек может быть черным, как обугленное полено. А вот теперь придется поверить. Выходит, правда, все это. И выходит…

— Так выходит, в Бухту аж из Африки корабли приплывают?

— А почему твоя удивляться? — тряхнул головой Ся-цзы. — Бухта — большой город. Большой город — большой торговля. Большой торговля — много товар, много купец. Африка-человек приплывать в Бухта, хорошо платить и покупать товар, который нужен для африка-человек. А потом — уплывать домой и хорошо продавать товар для другой африка-человек.

Виктор задумался. О том, о чем не думал раньше. А ведь торговлю-то, оказывается, можно вести не только с прибрежными городами. Собственно, что мешает наладить связи с более далекими землями? С той же Африкой, к примеру? От одной мысли об этом захватывало Дух.

— Моя с африка-человек торговаться, — никак не унимался китаец. — Моя дело с африка-человек разговаривать. Африка-человек хотеть у моя покупать, а твоя лекарь — кричать, мешать, пугать.

— Слушай, а что этот африканец купить-то у тебя хотел? — поинтересовался Виктор. — Чем тут вообще торгуют с Африкой?

Китаец поморщился:

— Сибирь-человек, твоя слишком торопливый. Разве для твоя сейчас мало Бухта-базар?

Ясно. Дружба — дружбой, а свои коммерческие тайны Ся-цзы выдавать не станет. Ну и ладно, выяснить все, что нужно, на местном рынке будет нетрудно.

— А-Ка, — Виктор повернулся к Стрельцу. — Постой пока на страже. Мы с Костоправом на базар сходим. Разведаем, что да как.

Китаец всплеснул руками:

— Вихта! Куда твоя так спешить?! Уже вечер начинаться! Базар закрываться! Завтра утро твоя торговать. И моя торговать завтра утро. И вся другой купец торговать завтра. Лучше вместе завтра ходить в Бухта-базар.

Вообще-то, верно. В самом деле, чего горячку-то пороть? Время позднее — тут китаец прав. Солнце, вон, к закату клонится. Вся торговля на городском рынке, наверное, уже сворачивается. Что ж, один день погоды не сделает. Да и отдохнуть после похода надо.

— Отбой, А-Ка, — Виктор махнул рукой. — Остаемся. Завтра на рынок сходим.

Он повернулся к китайцу:

— Еще раз извини, что покупателя отбили. Давай договоримся как-нибудь. Если что — компенсирую, возмещу…

Ся-цзы вздохнул:

— Ладно-ладно, Вихта. Бухта — большой город, большой базар. Одна африка-человек уходить, другая приходить. Моя сегодня вечер приглашать на гости вся купец из Орда. Твоя и твоя сибирь-человеки тоже пусть приходить.

Вся наша сегодня чай пить и отдыхать, чтобы завтра хорошо торговать.

Виктор усмехнулся. За время совместного путешествия китайцы уже успели приучить своих спутников к чаепитиям. Что ж, и сегодня выпить чайку за примирение не помешает. Может быть, Ся-цзы за чашкой чая станет более разговорчивым и менее осторожным. Может, расскажет что-нибудь о торговых интересах африканских купцов. А нет — так не беда: завтра все прояснится. В любом случае чай у китайского купца чудо как хорош.

— Договорились, китай-человек, — кивнул Виктор. — Вечером будем чай пить.

* * *

Чаепитие состоялось в просторном сарае, где нашлось место каждому. На лавках за длинным дощатым столом поместились все: и ордынские купцы, и почти вся обозная охрана. Снаружи осталось лишь несколько часовых.

Приглядывать за товаром Виктор поручил А-Ка. Все-таки Бухта — не спокойный Сибирск-на-Оби. И не зря, наверное, Петро советовал им чековать. А вот ненадежного и вспыльчивого Костоправа Виктор решил держать при себе.

Чтобы усилить охрану, а заодно освободить побольше места, Ся-цзы как гостеприимный хозяин выставил на улицу половину своих людей.

По уже сложившейся традиции к китайскому чаю купцы принесли каждый свое угощение. Правда, на этот раз стол был богаче, чем обычно. Появилась не только нехитрая походная снедь, но и хмельной кумыс и вино. Сибиряки выставили медовуху. Повод имелся: следовало отпраздновать окончание долгого опасного пути.

Уже было ясно, что скромное походное чаепитие перейдет в дружескую пирушку. Но из уважения к хозяину начиналось все, как положено, — с чая. Улыбающийся Ся-цзы, коверкая слова на разных языках, произнес длинную витиеватую речь, из которой Виктор мало что понял. Слуги китайского купца разлили по чашкам гостей горячий ароматный напиток. Ся-цзы тоже налил себе чай из маленького фарфорового чайничка, стоявшего перед ним.

Жестом пригласил: пейте, мол. Пригубил.

Гости последовали его примеру. Выпили неспеша.

Крепкий китайский чай был так же хорош, как и всегда, но в этот раз он почему-тоне вселял в тело бодрость, а, наоборот, вгонял в спячку. Причем так, что не было никаких сил противиться резко накатившей волне сонливости и вялости.

«Опоил! — пронеслась в мозгу Виктора тревожная мысль. — Подмешал что-то, проклятый китаец! Тревога!».