Купец и волшебные врата

— Да так, пустяки, — небрежно откликнусь я, — семейная шутка. Слишком долго объяснять, и не проси.

На следующий день мы повторили перед Зеркалом предыдущую процедуру, однако теперь я не только называла слово, но и показывала его напечатанным на экране: произносила «человек» и демонстрировала ЧЕЛОВЕК, и так далее. В конце концов, уразумев, что от них требуется, гептаподы установили на небольшом пьедестале круглый плоский экран. Один из чужаков что-то сказал, а затем сунул конечность в углубление пьедестала: на экране возникла надпись в виде слегка наклонных каракулей, смахивающих на рукописные.

Мы быстро втянулись в рутину, и вскоре я набрала два параллельных массива: один — из устных высказываний, другой — из соответствующих им письменных образцов. По первому впечатлению письмо гептаподов более всего напоминало логографическое,[8] что было изрядным разочарованием; в глубине души я надеялась на алфавитное, которое помогло бы нам освоить их устную речь. Логограммы, разумеется, также могут содержать некую фонетическую информацию, но извлечь ее будет неизмеримо труднее.

Подойдя вплотную к Зеркалу, я стала указывать на различные части тела своего визави (конечности, пальцы, глаза…) и таким образом получила от чужаков соответствующие термины. В нижней части тела у гептаподов обнаружилось отверстие, обрамленное костными выступами; возможно, оно используется для питания, в то время как отверстие на верхушке тела — для дыхания и речи. Никаких других отверстий на телах гептаподов я не заметила, так что рот, вполне вероятно, мог исполнять и функцию анального отверстия, однако вопросы подобного рода вполне могли подождать.

Я также попыталась узнать у своих информантов термины индивидуального обращения; личные имена, если таковые имеются. Ответы были совершенно непроизносимы, поэтому для нашего с Гэри удобства я окрестила наших гептаподов Трещоткой и Скрипуном, понадеявшись, что со временем смогу их безошибочно различать.

На следующий день, прежде чем мы вошли в шатер с Зеркалом, я сказала Гэри:

— На этом сеансе мне понадобится помощь. Ты не против?

— Разумеется, нет. Что надо сделать?

— Нам нужны глаголы, и удобнее всего получить их в форме третьего лица. Ты способен изобразить несколько действий, пока я буду печатать слова на компьютере? Если нам повезет, гептаподы ответят таким же действием. Я приготовила кое-какой реквизит, который ты сможешь использовать.

— Никаких проблем, — заверил он, потирая руки. — В любой момент, как только прикажешь.

Мы начали с простых глаголов: ХОДИТЬ, ПРЫГАТЬ, ГОВОРИТЬ, ПИСАТЬ и так далее. Гэри исполнял свою роль с очаровательным отсутствием застенчивости; бдительные видеокамеры ничуть его не угнетали. После демонстрации очередного действия я каждый раз спрашивала у гептаподов: «Как вы это называете?» Через какое-то время они подхватили нашу игру: Скрипун принялся имитировать движения Гэри или, на худой конец, делал что-то отдаленно похожее, в то время как Трещотка работал с тамошним компьютером, показывая на экране надпись и одновременно высказываясь вслух.

В сонограммах устных высказываний я опознала слово, переведенное нами как «гептапод»; остальная часть сонограммы, по-видимому, представляла собой глагольную форму. Похоже было, что в их языке наличествуют аналоги наших имен существительных и глаголов, благодарение небесам.

На письме, однако, все оказалось гораздо сложнее. Прежде всего для описания действия гептаподы изображали одну логограмму, а не две последовательные, и поначалу я решила, что пишется нечто вроде ИДЕТ, а субъект лишь подразумевается. Но отчего же Трещотка говорит при этом «гептапод идет»? Почему устное и письменное высказывание не тождественны?

Потом я заметила, что некоторые логограммы действий очень похожи на логограмму ГЕПТАПОД с добавленными к ней с той или иной стороны дополнительными штрихами. Вполне вероятно, что их глаголы могут изображаться на письме как аффиксы[9] к имени существительному. Но если это так, возникает иной вопрос: почему Трещотка в одних случаях записывает существительное, обозначающее субъект действия, и не делает этого в других?

Я решила попробовать исключительно переходные глаголы: заменяя слова, обозначающие объект действия, можно многое прояснить. В числе наглядных пособий, которые я принесла с собой, были яблоко и кусок хлеба.

— Ну ладно, — сказала я Гэри. — Покажи им еду, а потом откуси. Сначала яблоко, потом хлеб.

Гэри указал на краснобокий «джонатан» и с хрустом отхватил добрую его половину, пока я печатала на компьютере: «Как вы это называете?» Потом мы повторили процедуру с горбушкой.

Скрипун вышел из комнаты и вернулся с чем-то вроде тыквы (или гигантского ореха?) и желатинообразным эллипсоидом. Он указал на тыкву, Трещотка произнес слово и продемонстрировал логограмму. Тогда Скрипун засунул тыкву между ног: раздался хрустящий звук, и она вновь появилась, но уже без изрядного куска. Трещотка высказался на сей счет и выдал нам большую логограмму.