Купец из будущего (СИ)

- Я пока ничего тебе не говорил, - спокойно посмотрел на него Само. – Но я обязательно скажу. Время еще не настало. Ты привез то, что мне нужно?

- Да, да, конечно! – засуетился купец. – Смотри!

По его знаку слуги развернули кожи, которыми были укрыты товары на телегах, и восторженному взору Само предстало неописуемое сокровище. Полсотни плетеных панцирей, шлемы, заготовки щитов, ножи-саксы и наконечники копий. Князь с шумом выпустил воздух из груди, ведь он, как ему показалось, не дышал целую вечность. На второй телеге лежало железо в слитках, хорошее, чистое железо, отбитое от шлака. Не та ноздреватая дрянь из болотной ржавчины, что выплавляли здесь. Это было отличное сырье для кузниц молодого княжества.

- Как тебя франки выпустили с таким-то грузом? – дал петуха Само. Его горло моментально пересохло.

- Когда я соврал им, что ты будешь воевать с баварами, то с меня даже обычную взятку не стали брать, представляешь? – похвастался Приск. – Половиной обошлись! Бавары только на словах верны моему повелителю, а на самом деле их герцог самый что ни на есть король в своих землях. Он притворяется подданным короля Хлотаря, а король Хлотарь притворяется, что он его государь. И все довольны. Но франки просто мечтают, чтобы кто-то пустил баварцам кровь. Пусть это будешь ты, им все равно.

- Ведь тогда они станут слабы, и франки снова наложат на них свою лапу, как во времена короля Сигиберта, - задумчиво произнес Само. – Хитро. Чужими руками, значит… Ну, ни хрена не меняется в этом мире. Так ведь ты не соврал, почтенный. Война будет, и очень скоро.

- Это не все, князь, - усмехнулся купец. – Я привез бондаря, кузнеца, кожевника и три семьи крестьян. У них с собой семена и рассада. Их начал сгонять с земли местный епископ, а я обещал им… Жизнь без налогов на десять лет обещал.

- Лук! Чеснок! Капуста! – восторгу Само не было предела. – Вот угодил, так угодил, почтенный! Я заплачу тебе, как обещал!

- Заплатишь, конечно, - с плотоядной улыбкой ответил купец. – Но это еще не все. Я хотел бы представить тебе уважаемого Деметрия, отставного тагматарха войска базилевса Ираклия.

- А, простите за серость, тагматарх – это кто? – спросил Само, с любопытством рассматривая крепкого черноволосого мужчину лет сорока с обветренным лицом и уверенным взглядом офицера, так знакомым князю по прошлой жизни.

- Я командовал пехотной тагмой, герцог, - хрипловатым голосом ответил на латыни Деметрий. – Две сотни скутариев в тяжелом вооружении и две сотни легких бойцов-псилов с луками, пращами и дротиками. Это и есть тагма. И я прошел этот путь с рядового воина.

- Ты нанят, - протянул руку Самослав. – Что с ногой?

- Персидское копье, - криво ухмыльнулся Деметрий. – Бегун теперь из меня совсем никудышный. Что я буду зарабатывать, служа тебе? Купец сказал, что не меньше, чем в армии базилевса.

- Не меньше, уж точно, плюс доля в добыче, - кивнул Само. – Задери штанину, я хочу посмотреть ногу.

Деметрий рывком поднял штанину, показав уродливо искривленную голень.

- Херня! – жизнерадостно, но непонятно для окружающих, ответил князь. – Помимо жалования, я обещаю тебе, что к следующей весне ты снова будешь ходить, как раньше.

- Но как? – глаза отставного военного чуть не вылезли из орбит. – Лекарь сказал, что я обратился поздно, и кости срослись неправильно. А где в армянских горах я нашел бы хорошего врача? Меня мои парни и так еле вытащили. Два месяца на телеге в обозе ехал.

- Узнаешь, - многообещающе сказал Само. – Мы договорились?

- Мы договорились, - твердо ответил Деметрий, который почувствовал, как необъятная задница богини удачи, которую он лицезрел последние пару лет, удаляется от него с немыслимой скоростью. Никогда еще у него не было такого стойкого ощущения, что жизнь налаживается. И даже то, что герцогу на вид было всего лет восемнадцать, его не слишком смущало. Должны же быть у начальства какие-нибудь недостатки.

Ярилин день. День летнего солнцестояния, 20-21 июня. Позже был назван днем Ивана Купалы в честь Иоанна Крестителя.

Глава 18

Горница в княжеском тереме была снова полна народу. Две пригожие девки, взятые в землях лемузов, суетились, накрывая на стол. Княгиня, притягивавшая взгляды своей красотой и богатством украшений, подавала еду мужу сама, вызывая у окружающих легкую дрожь. Уж больно была хороша, и даже довольно заметный животик ее не портил.