Купец. Поморский авантюрист (СИ)

Приходилось сдерживаться, чтобы не пуститься в пляс от увиденного. Уже в который раз Митька оказался ошарашен. Новгород и новгородцы продолжали преподносить сюрпризы, один краше другого. Так и сейчас рыбак буквально испытал культурный шок. На площади у церкви стояли огромные столы, ломившиеся от блюд. Здесь были поросята, уха, рыба разная, икра, ломти свежевыпеченного хлеба, фрукты и овощи — всего не перечесть. Глаза Митьки разбегались от обилия представленных яств, большую часть которых он не пробовал никогда в жизни. А лежали эти кулинарные изыски не где-нибудь, а на настоящих серебряных тарелках! Сотни тарелок, блюд, даже чаши, обычно деревянные, и те были с серебряными подставками. Перебей их в копейку, и получалось число, которое Митька даже не сумел толком сосчитать в голове.

Над столами витали благоухания, от которых тут же начало сводить живот, а во рту выделилась слюна. Митька предположил, что будь здесь настоящие англичане, а не поморские рыбачки, их впечатления ненамного б отличались. Новгородцы не жалели никаких денег, чтобы произвести впечатление на гостей из далекой Англии.

То, что все собравшиеся на пиру — члены Ивановского сто, рыбак не сомневался. Гости рассаживались по отведенным местам, кому где сидеть — было спланировано и обозначено заранее. На место рыбаков указал Акинфий — прямо посередине стола, стоявшего напротив парадных дверей церкви, были свободны шесть мест. По левую и правую руку от рыбаков за столом помещались такие же пузатые купцы в летах, как Акинфий. Тоже одетые в шубы, но чуть скромнее, и в расшитые кафтаны, что выделяли их из числа остальных, показывая на статус. Завидев Акинфия с англичанами, толстяки приветственно вскинули руки, вскакивая с мест с необычайной для их комплекции прытью. Будто опасались, что Акинфий заплутает и посадит гостей из Англии не туда, куда следовало. Впрочем, другие места на пиру к тому моменту были заняты. Да и пир уже был в самом разгаре, никто никого не ждал.

— Я счел возможным посадить наших гостей рядом со старостами Ивановского сто и другими именитыми купцами, — пояснил Акинфий англичанам.

Как ни искал глазами Митька купца Ивана, но так и не нашел. Неужто не заслужил купчик своего приглашения? А ведь если бы не он, так повода собраться бы не нашлось. Однако одно место за столом все же пустовало. Может, приберегли для Ивана, который запаздывал? Спрашивать об оном Митька не стал — не его это, в конце концов, дело.

Пока шли к столу, Митька обратил внимание, что прямо посреди площади, меж столов, был вырыт глубокий ров по кругу. Видя его интерес, Акинфий расплылся в улыбке.

— Будет представление, всё по вашу душу.

Английских гостей хотели удивить и, видимо, решили не ограничиваться яствами, на которые был богат русский край. Посмотрим, оценим. Подойдя к столу, Митька представился своим английским именем и поздоровался с каждым купцом за руку.

— Здравия, рады повидаться, — бурчали толстяки.

Рыбаки расселись и, недолго думая, принялись накладывать в свои тарелки еду. Есть хотелось так, что мама не горюй. Перед тем как приступить к трапезе, Митька заметил, что на тарелке по его правую руку лежали недоеденные остатки. Акинфий, сидевший через место от Митьки, нагнулся к нему, указывая на ров в центре, и шепнул:

— Сейчас начнется.

И от предвкушения потер ладони.

Рыбак не успел подумать, что такого заготовили новгородцы, для чего понадобилось рыть ров, как с дальнего конца площади разнесся рык. Все разом, включая рыбаков, начали оборачиваться — меж столов заводили самого настоящего медведя. Медведей Митьке приходилось видать, и не раз, в Пскове часто встречались скоморохи, выступающие с плясовыми медведями на городских праздниках и во дворах обеспеченных купцов. Но здесь медведь был отнюдь не бурый и совсем не плясовой. Шерсть у зверя, которого завели на площадь, была белого цвета, как снег, и размером хищник казался крупнее привычного бурого мишки. Таких Митька встречал на берегу Белого моря и никогда раньше не видел, чтобы их использовали в увеселительных целях. Животное продолжало реветь и изворачиваться, пытаясь высвободиться из-под цепкого надзора поводчиков.

Стало не по себе при мысли, что зверь может вырваться и напасть на зрителей. Животное обладало такой мощью, что, казалось, без труда разметет любые преграды. Не только Митька, другие купцы тоже заерзали на своих скамьях. Никто больше не ел — все наблюдали за приготовленным зрелищем. Поводчики продолжали удерживать зверюгу, когда по бревнам внутрь рва зашел мужчина, обнаженный по пояс, в одних штанах. Издалека Митька не взялся определить его возраст, но выглядел мужчина подтянутым и был вооружен рогатиной. Такое оружие обычно и использовали для охоты на медведя. Толпа встретила его овациями. Аплодировали все четверо купцов Ивановского сто, с которыми рыбачки оказались за одним столом. Староста Акинфий даже поднялся со своего места. Митька смекнул, что перед ним разворачивается медвежий бой. Нечто, о чем он неоднократно слышал, но прежде не видывал.