Купи меня дорого (СИ)

— Подумал, может в твоих очках дело. Но, похоже, у тебя действительно глаза на заднице. — Надежда остаться неузнанной тлеет потухающим угольком. Конечно, он меня помнит.

— Я… Я не видела, прости, — от обуявшего страха начинаю заикаться, но продолжаю глазеть на него. Не могу отвернуться, его взгляд не отпускает.

В каждом голубом зрачке разглядываю желтые прожилки. Тяжелые веки, изогнутые ресницы и густые черные брови делают его бледное лицо выразительным. Нос явно был однажды сломан, на переносице маленький тонкий шрам, который смотрится весьма… органично. Темные волнистые волосы почти завиваются на концах. На высокой скуле еле заметная родинка. Его лицо, если бы не отталкивающее выражение брезгливости, можно было назвать красивым.

Парень продолжал смотреть на меня, не моргая, и я вдруг поняла, что мы пялимся друг на друга неприлично долго. В голову лезет непрошенная картина нашей прошлой встречи на злосчастной парковке и его наглая рука у меня под юбкой. Резко опускаю глаза вниз, покраснев до кончиков ушей.

— Современная экономика сейчас уже начнется, — бормочу, затеребив края своей блузки. — Ну у меня. У тебя не знаю, кхм…

Его губы чуть дергаются в усмешке. Ян сразу понял, что я лгала, упрямо делая вид, что мы с ним никогда не пересекались.

— Эм… Я пойду, — я осторожно обошла его, и, не видя преграды в виде его хватки или пригвождающего к земле взгляда, как в прошлый раз, даю деру в сторону крыльца. Между лопаток жжет, Истомин провожает меня душащим пристальным взглядом, просто остановившись на месте.

Неприятное давящее ощущение проходит лишь только когда я забежала в корпус, вспомнив, что нужно дышать. Черт побери, как же меня пугает этот псих!

Усевшись между Златой и Тимой в самой большой аудитории, где должна пройти совместная лекция, с досадой хлопаю себя по лбу: очки так и остались у Истомина в руках.

Когда он заходит внутрь аудитории, все разговоры сразу притихают. Мне кажется каждый студент сейчас сидит и молится про себя, чтобы этот отморозок не сел к нему.

Крикнуть со своего места: «Ян, я у тебя очки забыла!», естественно, для меня смерти подобно. Я лишь прячу глаза в учебнике, когда он с безразличием проходит мимо нашего ряда, поднимаясь выше. Ну конечно, первый ряд только для ботаников. Само собой разумеющееся, очки он мне не отдает, и я уже смирилась с их кончиной, едва заметив пропажу. Наверняка, они ютятся на дне ближайшей мусорки.

Всю пару Истомин благополучно проспал на последнем ряду. А после нее с IT-шниками мы больше не пересекались.

Попрощавшись с Тимкой, я и Злата направлялись из столовой на последнюю пару. На часах было почти два, и мое сердце начинало колотиться все рванее и хаотичнее, когда я отсчитывала время до встречи в отеле.

И еще был вполне реальный страх: а вдруг мне не заплатят? Обманут? Тогда моя унизительная потеря девственности будет лишь напоминанием о моей глупости и всей бредовости этой затеи.

Впрочем недолго. Я усмехнулась. Ведь без операции я скоро умру.

Злате про свое решение я пока говорить не намерена. Она, конечно же, будет потом спрашивать как все прошло. Это слишком.

Черт, это все слишком.

Вечером я спряталась в комнате, чтобы не выдать свое волнение перед бабушкой. Стрелки часов неумолимо приближались к нужному часу, в моей душе, с каждым пройденным ими кругом циферблата, происходил невероятный раздрай. В любую секунду я была готова то заплакать, то захохотать, то завыть.

Почему это все происходит со мной? Чем я прогневала Господа Бога?

Устав мучиться, я незаметно для бабушки достала ее валерьянку и выпила приличное количество капель. То ли валерьянка, то ли сработавший эффект плацебо сыграли свое дело. На какое-то время мне стало на все наплевать. Я выдохнула и начала спокойно собираться. Тщательно приняла душ и с помощью бритвы привела в порядок все стратегические места. Надела чистое белье и, скромное, но не унылое, платье до колен. Красивый узелок на поясе стал дополнением моего образа. Из косметики использовала только тушь. Собрала в сумочку необходимые вещи, и последним положила заранее купленные презервативы.

Сглотнув, оглядела себя, похлопала по щекам, чтобы убрать мертвенную бледность (испуг в глазах даже валерьянка не убрала). И отправилась в это сумасшедшее ночное приключение.

— Ба, я к Златке сегодня. У нас проект совместный, полночи будем готовиться. — Когда я стала столько врать самому близкому мне человеку? Тошнит от самой себя. — Не забудь таблетки перед сном выпить, ладно?

— Ладно, ладно. Хорошо вам погрызть гранит науки. А чего такая нарядная? — Бабушка отвлеклась от телевизора, разглядывая мой наряд.

— Да обычная вроде. А платье просто решила носить, а то летом даже не успела. Скоро придется до следующего сезона в шкаф повесить.

— Не надо такое платье в шкаф вешать, — согласилась бабушка. — Ну беги.

Она поцеловала меня в лоб, и, с раздирающей потерянностью в груди, я покинула квартиру.