Купи меня

— Да, я согласен, — повторяет Грант.

На этот раз севшим голосом.

Собирает мои волосы в ладонь и толкается бедрами навстречу, и я чувствую, как каменеют его мышцы под моими руками. Выпускаю изо рта и облизываю, а Грант делает так, что я принимаю его еще глубже, а потом снова отвечает что-то незримым собеседникам.

И если он все еще может говорить, значит, я плохо стараюсь.

Смачиваю языком от вершины до основания и заглатываю, максимально расслабляя горло. Вижу, как белеют его костяшки, которыми он цепляется за столешницу. Грант задерживает дыхание, и хватка на моих волосах становится сильнее.

Чтобы полностью завладеть его вниманием шире развожу ноги, демонстрируя ему всю себя, и удваиваю старания. Хорошо, что я не стала наносить макияж. С ним все равно пришлось бы попрощаться. От глубоких, быстрых толчков у меня слезятся глаза, а слюна во рту так много, что она стекает по подбородку.

Но я по-прежнему не отвожу от него взгляда, помня, как ему нравилось это и как он сам же требовал это в самый первый вечер. Хотя в тот вечер он вел со мной себя совершенно по-другому. Брал, клеймил, ставил на место.

А теперь я делаю это, потому что сама хочу, а он не перехватывает власть над процессом. Не пытается унизить, указать на мое место рядом с ним. Да, наслаждается, но я не могла отказать себе в том, чтобы увидеть его ошарашенное лицо. А по степени удивления становится понятно, что он не из тех, кто часто получает свою часть удовольствия безвозмездно. Просто так. Да еще и во время рабочей конференции. Да здравствует, удаленка!

Возбуждение крепнет в моем теле, но сейчас оно не для меня.

Грант натягивает мои волосы и берет невообразимо быстрый темп. Мне остается только замереть и не двигаться. Впиваюсь ногтями в его каменные ягодицы, и тогда он выдыхает:

— О да…

И его глаза мгновенно расширяются до невообразимых размеров. Но оргазм остановить ему уже не под силу. Я перехватываю его ладонь и помогаю, принимая все до последней капли. Краем глаз вижу, как заерзали и заинтересовались собеседники на экранах. И как Грант внезапно отшвыривает от себя гарнитуру, а после бьет чуть ли не кулаком по клавиатуре. Экран меркнет, отрезая нас от любопытных лиц. Слава богу, хоть камер нигде не было. Не было же?

Грант все еще стоит со спущенными штанами, озадаченным и смущенным видом. Он проводит ладонью по волосам, оставляя их в страшном беспорядке, а я не могу сдержаться и начинаю хохотать.

— Это был совет директоров, Жаклин!

— О да, я согласен!... — повторяю его глубокий стон. — Прости, не сдержалась. Ты был такой, такой…

В следующую же секунду я оказываюсь на столе, спиной упираясь в очень неудобную клавиатуру. Но не это моя основная проблема. Грант нависает надо мной. И вот это уже проблема.

Он впервые сверху.

И сейчас мы с ним лицом к лицу.

Грант переводит взгляд на мой рот. И под силой этого взгляда, я сглатываю, облизывая пересохшие и горящие губы.

Грант наклоняется еще ниже…

И в этот момент кабинет озаряет новый истеричный звонок. Грант отшатывается в сторону, я воздаю хвалу настойчивости совета директоров, который так вовремя меня спас, но это оказывается доставка. Приехала моя одежда.

— Я встречу, — бросает Грант.

Приводит свою одежду в порядок и выходит из кабинета, оставляя меня одну и в полной уверенности, что если бы не звонок охраны, то он вполне мог меня поцеловать.

Потому что именно это он и хотел сделать, когда опрокинул меня на свой письменный стол.

Что и говорить, меня ждет еще один ужасный день. И дай бог, чтобы он закончился только двумя галочками в моем «Бинго»!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

Дональд перезванивает через пять минут после того, как я, связавшись с охраной, разрешаю пропустить на территорию доставку одежды.

Разумеется, Дональд все понял.

Глупо верить, что хоть кто-то не понял!

Любой из мужчин, который присутствовал на совете директоров, понял, что произошло. Ощутил это на себе. Именно так звучит удовольствие, когда женщина вдруг сама опускается перед тобой на колени в разгар рабочего дня и просто делает это. И при этом она даже не твоя секретарша.

Модель из эскорта, которую я нанял, чтобы она меня запомнила.

Но пока что именно я запоминаю каждую мельчайшую подробность того, что делает она. Ее разведенные ноги, тяжелую грудь. Покорность во взгляде. Я не буду помнить это вечно, только если прямо сейчас вышибу себе мозги на подъездную дорожку. Других вариантов нет.

Ее желание нравится мне больше, чем доминирование над ней в первый вечер в салоне. Возле бильярдного стола она была испуганной и оттого покорной, сейчас — я не просил ее об этом. Она все сделала сама.

Я должен злиться. Должен, потому что сейчас мой телефон с разбитым котом экраном разрывается сразу от двух звонков на линии. Дональд даже поставил на уши Аннету.

Смотрю на фото невесты, рассеченное трещиной. И выбираю Дональда.

— Да?

— Кхм, Адам. Здорово! — голос Дональда звучит преувеличенно бодро.