Купи меня

Глупо отнекиваться. Тем более, мои пальцы так и чешутся — проверить сукно, насладиться гладкостью шаров, тяжестью кия. Я не могу отказаться, это сильнее меня. Я обожаю бильярд и, если бы не выгорело с эскортом, наверное, я стала бы жить, обыгрывая туристов в каком-нибудь Лас-Вегасе. «Спорим, мистер, что я забью все шары в одну лузу?» Кажется, ни в одном варианте развития событий у меня нет счастливого будущего, где бы я не продавала себя или свои способности.

— Умею. Жаль, что пришлось тебя обмануть.

— Тебе не жаль, — хмыкает Грант. — Расставляй шары, а я займусь вином.

Пока он ищет штопор за темной барной стойкой, я собираю шары треугольником, наслаждаясь их тихим стуком. Сам бильярдный стол тоже пахнет древесиной, немного пыльным сукном, запахи этого дома, которые являются частью самого Гранта. Если раньше я думала, что он арендовал этот дом, то теперь понимаю — без вариантов. Дом слишком похож на него самого.

— Нет, обойдемся без твоей помощи, Чарльз.

Грант снимает кота с бильярдного стола и возвращает его на диван. Когда в подвале появился кот, я не помню. В последний раз Чарльз спал на ковре, вытянувшись в гостиной. Наверное, пришел за хозяином.

— Ты хорошо играешь, Жаклин?

— Ну как сказать… — скромно тяну. — Неплохо. А ты?

— Думаю, также, — хитро улыбается Грант.

Сейчас его глаза теплого синего оттенка. Совсем как его запонки, которые он не стал надевать на конференцию сегодня утром. Может, потому что камер все равно не было. А может, предпочитает избегать их, потому что они навевают ему воспоминания о его невесте.

Наверняка ее покорили его пронзительно-синие глаза, что она даже нашла подходящий камень для огранки. Можно только позавидовать ее стойкости, жаль, что мистер Грант ее совсем не ценит.

— О чем задумалась? — Грант протягивает мне бокал с вином, а сам делает глоток из своего.

— Думаю о том, что ты ошибся, когда объяснял мне правила в агентстве. Значит ли это, что вы не так уж хорошо играете, мистер Грант?

— В тот момент мне было не до правил. Зато сейчас… Я покажу тебе, что умею играть. Только прошу тебя, не поддавайся. Я все равно замечу. Играй в полную силу, как можешь. Честно. Хорошо?

— Без проблем.

Грант ставит бокал в сторону и подходит ближе. Меня обдает жаром, когда он поддевает лямку моего платья.

— Я даже не буду просить тебя играть голой на этот раз. Видишь, как сильно я хочу, чтобы это была честная игра? Так что давай даже на что-нибудь сыграем.

Замираю, не донеся бокал до рта.

Первый порыв сыграть на его запонки, чтобы эти два волшебных незнакомых камня достались мне. Но зачем они мне? Не собираюсь же я после сидеть одинокими вечерами, задумчиво смотреть на них и вспоминать его и эти дни? У меня даже одиноких вечеров не бывает.

— Ну… — прочищаю горло. — Ты совершенно точно не отдашь мне кота, так что… Даже не знаю, больше ничего мне не приглянулось.

— Ты такая меркантильная особа, Жаклин. А не материальных вариантов нет?

Качаю головой, а сама вся обмираю в ожидании его ответа.

— Тогда я сам предложу. Значит, ираем в одну лузу. Кто последний забивает «восьмерку», тот и выигрывает. А на кону у нас будет…

Грант делает глоток из бокала и останавливает взгляд на моих губах.

— Поцелуй. Теперь ты будешь играть в полную силу, не так ли?

* * *

Поначалу играю не в полную силу. Сдерживаюсь, чтобы изучить технику Гранта. Вот только он делает то же самое. После каждого удара буравит меня взглядом, словно подначивая: «Давай, Жаклин, играй уже так, как ты действительно можешь».

И я даю себе волю, да и откладывать больше некуда.

Сам напросился. Вижу насквозь его намеченные ходы и мешаю. Разгоняю его выставленные для удара шары. Бью так, чтобы Грант выстраивал тактику заново и не мог просчитать мои ходы.

Низко весящие над столом лампы отбрасывают резкие тени на его лицо, подчеркивая скулы и то, как играют желваки. Сегодня он не брился, и щетина на его лице стала еще темнее. Может, проспал и собирался в спешке на свою конференцию, а потому и запонки не стал застегивать. А может, просто не хотел возиться.

Он все еще в брюках и рубашке с закатанными рукавами. Это еще не домашний вид — тот, когда вы только вдвоем, наедине и наряжаться уже нет смысла, но и не офисный дресс-код.

Мы кружимся вокруг стола, и мне нет необходимости смотреть на расположение шаров так часто. Или я только пытаюсь себя в этом убедить? Потому что не могу отвести от него взгляд. Двухдневная щетина, взъерошенные волосы, расстегнутые верхние пуговицы, а поверх галстука, которым он завязывал мне глаза, теперь спит Чарльз на диване.

По коже будто проскакивают искры от его крепких предплечий, которые попадают в лучи света, когда он наклоняется и бьет. А от широкого разворота плеч, на которых натягивается до хруста рубашка, когда выпрямляется, в животе становится горячо.

Будто впервые его вижу, а уже вторые сутки на исхдоде, и никак не могу насмотреться.