Купидон с гранатометом

Нет, это очень хорошо, конечно, когда женщина варит, стирает, рожает детишек, вяло переругивается с мужем и соседками, постепенно старясь и увядая. Плохо, когда женщина имеет хоть какие-то мозги, которыми думает. Думает не о тряпках и обувке, а о смысле нашего распрекрасного бытия. По себе знаю, как это плохо и вредно для здоровья. Как ужасно быть романтичной. Потому что романтики вечно грустят. Летом грустят о зиме, зимой – о лете, утром – о вечере, вечером о прошедшем утре, сегодня – о вчерашнем дне… Когда уж тут заниматься делом? Жаль, что я сама как раз и есть из них, из этих вот романтиков… Не от того ли я и вела всегда дневник? Хотя, если подумать хорошенько, то дневники ведут только некрасивые девушки, у красивых на это нет времени. Но я-то ведь вела, хотя я и красивая, очень даже красивая, честное слово, ко мне только привыкнуть надо… ха-ха…

Выходит, не зря я свою жизнь проживаю, есть что рассказать в назидание другим, у которых наличествуют какие-то проблемы. Особенно тем рассказать, которые не так чтобы очень хороши внешностью и очень хороши душой. Увы, следует признать, что душа без красивых ног сильно проигрывает красивым ногам без души. Впрочем, если ноги не ахти, то это не большая беда, ведь в этом случае люди начинают смотреть на твое лицо. Да, а если и лицо не ахти, то как быть тогда? Как быть обычным барышням, которые считают, что все хорошее и мало-мальски путное происходит без них, что они – злая шутка неизвестных им вуду…

Кто расскажет про них, про их одинокие утра… про холодные вечера… про не просыхающую от слез подушку… про каждое произнесенное «люблю», «доброе утро» и «спокойной ночи», которое слышат только та же мокрая подушка, да еще стены, но только не тот, которого они вечно и напрасно ждут…

Кто расскажет про тех, кто кричит по ночам:

– Поговорите со мной, я просто хочу, чтобы хоть кто-нибудь со мной поговорил, чтобы понял, наконец, меня, понял и принял такой, какая я есть!

И кого вместо ответа заживо шинкуют на старой разделочной доске… Кому слишком часто бывает так хреново, словно пришлось съесть в один присест десять прокисших глазированных сырков…

Поэтому не надо таить свой опыт в себе, не надо быть слишком застенчивой, ибо застенчивого человека везде затолкают – и в метро, и в Царствии Небесном. Вот почему я, в конце концов, решила побороть эту свою застенчивость и чрезмерную чувствительность, дабы помочь другим таким же несчастным, какой была когда-то я. Ведь застенчивый и чувствительный человек, в особенности женщина – безоружное существо перед лицом безжалостного мира, в котором плохой человек всегда найдет хорошего человека, чтобы сделать ему бо-бо.

Так что я предупреждаю всех заранее: история моя предназначена в основном для тех, у кого есть душа, особенно ранимая, поэтому счастливых обладателей шестисотого Пентиума, малинового монитора и мыши с толстой золотой цепью и pастопыpенными лапами просьба воздержаться от чтения всего этого и поскорее заняться очередным шопингом.

Этой ночью мне приснился поистине странный сон.

Поначалу в нем была совершенно темная Темнота. А в ней, в самой дальней дали – маленькое, едва различимое беловатое пятно. Я шла к нему во сне и вдруг увидела, что пятно это оказывается сжавшимся в комок телом человека. И тут я отчетливо поняла, что человек этот – я… Едва до меня это дошло, как та я, что была передо мной, приподнялась, встала сначала на корточки, затем на колени. Еще одно усилие – и вот эта вторая я уже оказалась на ногах…

С каждым движением этого моего второго «я» мрак уменьшался, рассеивался, но до яркого света было еще далеко. Оказалось, что обе мы находимся внутри какого-то помещения без окон и дверей.

Едва встав на ноги, вторая «я» начала метаться по этому странному помещению, отчаянно ища выход. Бросалась к одной стене, к другой, к третьей. Но, увы! Повсюду были только стены, стены, стены…

И тут до моего уха донеслись какие-то странные насмешливые голоса, становясь все громче и громче…

Я в страхе замерла и спросила дрожащим голосом:

– Здесь кто-то есть?

– Есть, есть, есть… – раздалось мне в ответ со всех сторон.

– Кто это, кто?! – закричала я в ужасе.

– А ты посмотри перед собой…

Тут мое второе «я» исчезло, а я, которая настоящая, прямо напротив своего лица увидела еще одно лицо – искаженное, обезображенное гримасой. Это было мое собственное отражение в кривом зеркале. Оказывается, что стены вокруг меня – это кривые зеркала.

– Ты кто? – отшатнулась я от стены-зеркала.

Но в ответ мне только был смех.

Я отвернулась и снова увидела в противоположной стене-зеркале свое новое искривленное изображение, но искривленное уже по-другому.

– Кто ты!? – в ужасе воскликнула я, отпрянув назад.

– Ты! – услышала я голос. И отовсюду стали кричать новые голоса:

– Ты! Ты! Ты!

Я в ужасе упала на пол, свернулась калачиком, в отчаянии и смертельном страхе сжала уши руками, пытаясь хоть как-то заглушить нестерпимые голоса со всех сторон.

И, наконец, голоса стихли.

Я с опаской поднялась. Едва я встала на ноги, как вдруг откуда-то сверху ко мне протянулся тоненький луч света.