Купидон с гранатометом

Проснулась с одним-единственным высокоинтеллектуальным желанием: очень хочется пить после вчерашнего. Подняла себя невероятным усилием воли, попыталась найти это чертов включатель, но у меня ни хрена не получилось. Ладно. Стала шарить на ощупь: но под ногами пол закружился – чуть не грохнулась, но все-таки устояла на ногах и потащилась топтать земной шар в поисках воды. Кое-как все-таки добралась до кухни. Пока шла, думала: «Это так бухают мои шаги или что?»

Только поднесла стакан к губам, как меня чуть не стошнило прямо на месте – такой был противный вкус у воды. Подумала: «Нет, это точно не вода. Жидкость какая-то в кране, но только не вода. Разве такой вкус у воды бывает?»

И только выпила воду – все наружу. Еле до раковины добежала. Потом опустилась обессиленная на пол и подумала, что все-таки лучше водку заедать манной кашей – она выходит легче, а еще лучше винегретом – он красивее… От этих мыслей стало смешно… Так и заснула там, на кухне, прямо на полу.

В общем, очень интеллектуально провела первый день очередного года…

На следующий день утром глаза разлепила, потащилась к кровати, бухнулась в нее и подивилась – какая вокруг тишина: ни собак, ни гудков машин, ни воплей забулдыг и всей этой веселой ночной молодежи. Прямо-таки кладбищенское мертвое беззвучие… Так было тихо, что мне казалось, что все звуки вместе с пылью просто осели на мебели и полу.

Но тишина не долго продолжалась – вскорости услышала, как соседи сверху ритмично стали скрипеть пружинами кровати и ритмично долбить по потолку. Счастливые, регулярной половой жизнью живут по утрам – бодрости набираются… – подумалось мне.

Но подумалось как-то вяло, без зависти…

День, наконец, наступил. Серое небо, серое существование, серое всё. Уткнулась в мокрую от слез подушку, не в силах забыть, что когда-то все было таким цветным… пусть не долго, пусть только миг, но было же…

И тут я услышала какой-то стук. Повернула голову в его направлении и увидела, что это голубь долбится клювом в оконное стекло. Но пальмовой ветви мира в клюве у него не было. Поэтому я ему не открыла. Да и сил подняться не было. Он, видимо с обиды, оставил на подоконнике фекальный новогодний подарок и улетел. Ну и чего прилетал, спрашивается? Что, не мог нагадить на голову какому-нибудь памятнику или прохожему?

Черви, что мною насытятся

Перелетят в распахнутые пасти вечно голодных птенцов,

Что подрастут и будут гадить на головы каких-то юнцов,

Скорее всего, это будут мои внуки…

Вытворяет с нами жизнь такие странные штуки…