Купись на мою ложь

– И вовсе у меня не кошачьи глаза! Ну, сколько можно! – смешно щурит нос Пати, слегка ударяя кулачком в предплечье подруги. – Зои, моя дорогая Зои! Ты же посидишь сегодня с нами?

Зои фыркает от того, как Патрисия сейчас напоминает Кота в Сапогах из «Шрека», только шляпы с широкими полями не хватает.

– Думаю, я сегодня не впишусь в вашу компанию, – пожимает плечами Тёрнер.

– В компанию к Вудам никто никогда не вписывается! – прыскает со смеху Ноа. – От младшего даже девушка ускакала.

– Ноа! – возмущенный взгляд Патрисии цепляется за нахального бармена. – Будь аккуратнее в выражениях, они – наши гости! А ты, – снова поворачивает голову на Зои, – идёшь туда к нам, к своим друзьям!

– Вот они удивятся, когда узнают, что хозяева ночного клуба тусят с «гоу-гоущицей», – хмыкает Зои, поднимаясь со стула и одёргивая пиджак.

– Прекрати сейчас же! – Пати поднимается вслед за ней. – В конце концов, мы очень обидимся, если ты проигнорируешь нас… и лишим зарплаты, – шутливо добавляет она.

– Убедила… приду исключительно ради зарплаты, – поддерживает шутку Зои.

– А мне можно с вами посидеть? Ну, тоже ради зарплаты!

– Ноа! – Одновременно произносят девушки, а тот, явно довольный своей шуткой, растягивает губы в улыбке, начиная протирать стакан.

Патрисия ещё с секунду стоит, провожая взглядом Зои до небольшой сцены. Рыжеволосая помнила те времена, когда лучшая студентка на курсе хореографии даже каплю вина на язык не позволяла себе, не говоря уже о целом стакане «Сазерака». Сейчас же – все выходы на сцену сопровождались алкоголем.

И биться с этим у Пати уже не было сил. Более того, она считала виноватой себя в пагубном пристрастии подруги: она же попросила мужа взять её на работу именно в тот момент, когда девушка была разломана на куски.

Патрисия чуть дёргает округлыми плечиками, словно отгоняя плохие мысли и твёрдым, хозяйским шагом, движется в сторону мужа и Вудов, расположившихся в одной из лучших лоджий.

– Дерек, Йентани, я безумно рада Вас видеть! – растягивает она тонкие губы в улыбке, сверкая медовым взглядом.

– Патрисия, дорогая! Столько не виделись! – Вуд-старший целует её руку.

– Прекрасно выглядишь, Пати. – Йен окидывает спортивную фигуру девушки безучастным взглядом, при этом повторяя действие отца.

Патрисия, слегка дёрнув уголками губ, присаживается рядом с мужем, поправляя огненные кончики волос.

– Смотрю, твой бизнес прямо-таки процветает, – растягивает губы в улыбке Йен, снимая пиджак.

Всюду скользила светомузыка, щеголяли безумно красивые официантки и официанты с франтовскими улыбками. Люди безудержно веселились на танцполе, рассказывали душевные истории бармену с хитрой усмешкой на губах и ярко-алой бабочкой на шее, или ютились в небольших лоджиях, потягивая очередной «Лонг-Айленд»10.

– Да-а-а, – неспешно протягивает Лютер, довольно оглядывая свою обитель.

Здесь была сосредоточена его жизнь, положена душа, вся и без остатка. Некогда маленький очкастый затравленный в средней школе отличник превратился в самую настоящую зубастую акулу ночных клубов Манхэттена. Он и мечтать то об этом не мог, не то чтобы думать.

– Тогда первый бокал я предлагаю выпить за тебя, Лютик! – Йен поднимается из-за столика, беря в руки стакан с шотландским скотчем. – За тебя! За человека, которого я считаю своим братом! За человека, который благодаря своему исключительному уму поднялся с «нуля»! За человека, который до сих пор лунатит по ночам! За тебя!

– Гадёныш, – весело фыркает Лютер под дружный смех, чокаясь со всеми стаканами.

– Прошу минуточку внимания! – В динамиках ночного клуба раздаётся мелодичный голос.

Луч света падает прямо на барную стойку, на которой с довольной улыбкой стоит самый светловолосый бармен «Эдема» – Ноа Филлипс. Атлас алой бабочки переливался и искрился каждой ниточкой, пока шкодливая улыбка застыла на губах, как раз в тот момент, когда компания Лютера обернулась в его сторону.

– Сегодня день по большей мере фееричный! Даже незабываемый! И я надеюсь, что наш владелец ещё не надрался в дрободан, потому что то, что его ждёт дальше – забыть будет просто не возможно! – Ноа важно дефилирует по барной стойке. – Наш дорогой и безмерно любимый, мистер Лютер Аластер Вилсен Эйдан! От всего коллектива и посетителей «Эдема», мы поздравляем Вас с Днём Рождения! Эти бурные аплодисменты только для вас!

Свет резко скользит к столику начальника, купая его в ярком свете белого диода, пока аплодисменты и дикие крики восхищения врезаются в уши.

– Но это ещё не всё! Только сегодня и только сейчас наши прекрасные танцовщицы сделают уникальный подарок! – Брови Ноа несколько раз заговорщески скользят по лицу вверх-вниз. – Шуму! Шуму! Шуму-у-у!

Светловолосый с ловкостью спрыгивает с барной стойки, когда как ночной клуб накрывает кромешная темнота, в которой только едва заметные буквы: «в ы х о д» светились слабым красноватым светом.

– Ну, какой же клоун! – добродушно смеётся Патрисия, чувствуя на себе ледяной взгляд Йена.

Рыжая оборачивается на него чуть передёргивая плечами.

– Он всегда такой? – растягивает губы в безмятежной ухмылке Йен.