Купите мужа для леди

Задумчиво потеребив цепочку, Полин сняла медальон, положила на стол и медленно повернулась вокруг себя, ловя краем глаза движение в зеркале. Потом подняла руки и вынула шпильки, чувствуя, как волосы тяжелыми и в тоже время нежными прядями падают на обнаженные плечи. Как это чувственно! Когда она успела забыть искреннее восхищение мужа ее волосами, кожей, всем телом?

Сквознячок, пробравшийся через плохо прикрытую дверь, заставил ее поежиться и шагнуть в ванну. Ароматная вода сначала показалась ей чересчур горячей, но вскоре тело расслабилось, размякло, мысли потекли лениво и призрачно, она уснула. Проснулась от покалывания в пальцах ног. Потянувшись, словно большая, ленивая кошка, Полин согнула чувствительные пальцы и ахнула: возле ее ванны стоял король!

– Вы уснули, Полин, – улыбнулся Бенедикт Четвертый, с удовольствием разглядывая смущенное лицо женщины.

Мисс Уиткроф готова была нырнуть в остывшую воду с головой, но это было бесполезно – она еще не пользовалась мылом, и вода была абсолютно прозрачна. Король же спокойно поднял ведро с горячей водой, ожидающее своего часа в камине:

– Позвольте, я добавлю, чтобы вы могли вымыть голову.

Полин покраснела так, что вода показалась ей ледяной:

– Вы не должны, Ваше Величество!

Король обласкал ее взглядом и улыбнулся:

– Не хочу, чтобы вами любовались лакеи, – потом протянул серебряный флакон с магическим средством для мытья волос и вышел, оставив на стуле полотенце.

Полин мылась так, словно за дверями случился пожар – благо дорогие средства смывались гораздо лучше обычного травяного мыла, оставляя волосы легкими и гладкими. И только завернувшись в толстое льняное полотно, женщина сообразила – в ванной нет ни сорочки, ни халата, да и платье она легкомысленно оставила в спальне. Взгляд в зеркало добавил ей уверенности. Плюнув на приличия и смущение, она с самым отстраненным видом вышла в спальню.

Король был там – подкладывал в камин дрова.

– Вы быстро, Полин, – сказал он, ни капли не смущаясь. – Я заметил, что за столом вы ничего не ели и позволил себе прихватить корзинку.

У мисс Уиткроф не нашлось слов. Король просто зашел на ее территорию и расположился, лишая ее сил к сопротивлению. Любая попытка закричать, устроить сцену или просто сбежать будет воспринята окружающими как заигрывание, блажь или попытка вырвать у коронованного любовника какие-то блага.

Вздохнув, Полин сдалась – села в кресло и принялась извлекать из корзинки пироги, кусок окорока, сыр, хлеб и бутыль с вином. Бокалы стояли в гостиной, но ей не пришлось за ними идти – король отряхнул руки от щепы и принес кубки сам, заодно прихватив корзинку с фруктами. Телохранительница из своей каморки не показывалась, очевидно, знала, кто навестил подопечную.

Первые полчаса Полин напрягалась от каждого движения Бенедикта, но он спокойно передавал ей очищенные фрукты и мелко нарезанное мясо, что она понемногу успокоилась.

В приятном молчании они поели, выпили вина, в голове у Полин уже закрутились мысли о том, что в легком подпитии она сможет перенести внимание короля, просто закрыв глаза и представив, что с нею сейчас муж. Но после ужина Его Величество поцеловал ей руку и удалился, пожелав спокойной ночи.

Растревоженная равнодушием короля, Полин полночи крутилась в обширной кровати, пытаясь сообразить, почему Бенедикт Четвертый проявил такое благородство. Потому что дал ей слово? Или она разочаровала его своим видом в ванной? Ей пришлось даже отыскать в комоде платок и сделать компресс – от невеселых мыслей стало нехорошо. В конце концов, устав от собственной гудящей головы, женщина накапала в воду настой сон-травы и уснула, когда первые солнечные лучи начали золотить стены дворца.

Глава 19

Лорд Вервиль с изумлением и легкой насмешкой косился на своего невольного спутника. Кармель в ярком безвкусном и неудобном наряде трясся на лошади, время от времени оглядываясь на карету, из которой с умильным лицом выглядывала вдовствующая леди Кармель. Если бы не годы тренировок, Вервиль точно бы не выдержал и спросил у мужа подопечной, зачем он вырядился как клоун, да еще и потащил с собой капризную нервную мать.

Вдовствующая леди Кармель за пару часов пути через столицу умудрилась вымотать всех слуг. В конечном итоге, камеристки и лакеи забились в повозку, боясь высунуть нос. Только лорд Кармель без лишних слов сносил постоянное желание вдовствующей леди видеть его рядом. Приносил, подавал, сопровождал на коротких стоянках. Вервиль смотрел на него со смесью восхищения и раздражения – разве можно быть такой рохлей?

Когда солнце почти село, короткий караван добрался до трактира. Отсюда дороги матери и сына расходились в разные стороны: она отправлялась на восход, в курортный городок, а он ехал южнее, к родезийской границе.