Купленная. Доминация

— Как правило, я всегда оставляю часы столь редкого для меня досуга на выходные, но, боюсь, в этот раз у меня банально не хватит терпения. Ждать целых пять дней… Я точно не смогу думать ни о чем другом, кроме как о нашей с тобой встречи. Поэтому лучше снять этот зуд раньше. Скажем, в среду вечером, после того, как я постараюсь справиться с большей частью незавершенных дел. Даже если и не получится, хрен с ним. Так что заполняй поскорее документы и готовься к новой встрече. Я обязательно тебе позвоню, чтобы уточнить оставшиеся нюансы. А теперь вставай, в ванную и завтракать. Водитель тебя потом сразу же отвезет в общежитие.

Само собой, закончилась данная прелюдия не совсем предсказуемым поцелуем в лоб. Хотя мне и хватило этих трех секунд, чтобы вспомнить кое о чем еще.

— А почему вы меня называете Стрекозой?

Как же мне нравится эта его мягкая, буквально омолаживающая на целый десяток лет улыбка. И она совсем не похожа на улыбку его сына, вот вообще никак и ничем. И, слава богу.

— Как-нибудь обязательно расскажу, как только появится для этого побольше времени. А пока что мне хочется использовать последние минуты перед уходом совсем для другого действа, более важного и ценного. — последние слова он проговорил мне уже в губы на головокружительно близком расстоянии.

И как это у него выходит? Лишь одним касанием дыхания и ласкающим взглядом вызывать у меня легкую асфиксию и не вполне здоровую аритмию. А дальше — по граням чистейшего безумия. Вначале невесомым, а потом уже несдержанным натиском сминая мой рот. Буквально вторгаясь (или накрывая) нестерпимо возбуждающим поцелуем, от которого невозможно ни задохнуться, ни застонать и не поддаться в импульсивной несдержанности навстречу своему совратителю. И, само собой, перевозбудиться, поскольку терпеть такое в абсолютно пассивном состоянии просто нереально. Наверное, это станет еще одним моим одержимым пристрастием.

— Делай все, что я сказал и будь хорошей девочкой вплоть до вечера среды. Я тебе скоро позвоню.

Черт, кажется, у меня опять кружится голова, особенно от его потемневшего взгляда и чуть понизившегося до легкой хрипотцы голоса. Видимо, это следующий кандидат на очередной мой фетиш. Даже ответить, как следует не получилось, разве что кивнуть и в полной беспомощности проводить уход Глеба немного разочарованным взглядом.

Такое ощущение, будто за один вчерашний день я успела пережить целую жизнь, хотя вполне возможно, что так оно и было. Пропустить через себя за раз столько всего. И если бы не Стрельников-старший, не представляю, как бы мне пришлось справляться с таким бешеным накалом происходящих со мной событий и связанных с ними эмоций. У меня бы точно голова лопнула или крышу безвозвратно сорвало, а потом бы еще три дня лихорадило от всего этого безумия.

Разве такое возможно? Или это только со мной могло произойти? Кирилл и Глеб?.. У судьбы не просто извращенное чувство юмора, а именно больное на всю голову и вывернутое наизнанку. Другого объяснения я банально не нахожу. И думать об этом прямо сейчас?.. Нет. Ни за что на свете. Хватит с меня и вчерашних потрясений. У меня проблемы куда поважнее дел сердечных. Я должна думать о семье. Мне нужно подгадать и время, и подходящий момент, чтобы поговорить об этом с Глебом. Если он действительно надумал открыть для меня счет и оформить кредитки мне все равно придется уточнять, сколько я могу тратить на себя и каков лимит моих месячных расходов. Тем более, у меня все равно не поднимется рука спускать эти деньги на свои личные нужды. Пока я не погашу родительские долги, о прочих глупостях можно забыть. Но ведь Глеб об этом не знает и станет ждать от меня совершенно других действий…

А вдруг его сыночку ударит очередной струей мочи в голову, и Кирюшеньку осенит гениальная мысль начать меня преследовать. Я, конечно, стараюсь об этом не думать, прогоняя из головы все связанные с его появлением воспоминания, но… Это же просто невозможно. Невозможно так просто забыть, КАК он на меня тогда смотрел и какие у него были при этом глаза. Проще свихнуться или сделать лоботомию, чем как-то вырезать его образ из своей памяти и выдрать с корнями сводящие к нему с ума чувства. Почему, мля?.. Почему именно сейчас? Не через год или два, а СЕЙЧАС?..

* * *

— Кир, что ты тут делаешь? Глеб Анатольевич тебя вроде не вызывал.

— А что, я уже не могу по личной инициативе устроить ему спонтанный визит вежливости? — я едва не буквально ввалился в приемную кабинета отца (разве что не открыл двери с ноги), чем заставил сидящих там секретарш ощутимо занервничать. Младшая, вроде Настенька, лишь молча вытаращила на меня свои умеренно раскрашенные глазенки и навострила очаровательные маленькие ушки на нужный звуковой диапазон. Заговорила со мной старшая — Марьяна Сергеевна, совершенная картинка сорока двух лет, на которую вполне может потечь слюна у любого более юного, чем я, молодняка. Но отец взял ее, как ни странно совсем за другие проф. качества, и до сего момента она выполняла их на зависть всем конкурентам идеально.