Купленная жена (СИ)

— Ты доверила мне это дело, вот и не нужно было лезть до самого конца.

Встаю, подхожу к нему ближе, не могу выдержать. Просто не верится. Мы не виделись так долго, и наше общение он начинает с претензий!

— Это больше не твоё дело, — говорю.

— Сядь не место, — приказывает мне.

Не могу ослушаться. Я возвращаюсь на стул.

Непроизвольно обнимаю себя руками. А я уже успела забыть, что в присутствии этого человека мне не по себе. Как будто в комнате внезапно понизилась температура.

Ратмир берет пульт от телевизора и щёлкает каналы.

— Что ты делаешь? — спрашиваю.

— Если все получится, это покажут в прямом эфире.

— Что получится?

— То, что ты чуть не испортила! — рявкает на меня.

Включает один из федеральных каналов и утыкается в экран. То и дело поглядывает на свои наручные часы.

Засматриваюсь на его руки, возникает острое желание взять его за руку. А я ведь почти убедила себя, что не скучала.

Вздыхаю и начинаю смотреть на экран вместе с ним. Показывают новости. Рассказывают про происшествия. Ничего необычного.

Чувствую, что Ратмир весь напряжен, как будто стоит рядом с бомбой. Слушает каждое слово и читает бегущую строчку, как будто там что-то важное.

Стыдно признаться, но не так я представляла нашу встречу. Думала, он либо отшлепает меня и будет наказывать… Захочет сделать больно. Или, наоборот, кинется со страстными поцелуями, не даст мне открыть рот.

А тут какая-то холодная отчужденность. Неужели повзрослел за то время, что мы не виделись, и понял, что я не его собственность?

А может, у него появилась другая? При этой мысли в сердце больно колет.

Внезапно выпуск новостей прерывается и начинают показывать неяркие картинки. Кто-то куда-то бежит с камерой и снимает.

Слышу, как Ратмир сглатывает.

Показывают, как пятерых людей выводят связанных за руки.

Тот, кто снимает кричит: «В прямом эфире мы видим задержание высокопоставленных чиновников, связанных с противозаконной организацией «Красная Лилия», которая много лет торговала девушками в нашей стране…

Журналист не успевает договорить, начинают стрелять, камера падает на землю, и мы больше ничего не видим. Кто-то кричит про прямой эфир и трансляцию, но звуки стрельбы не прекращается. Через какое-то время становятся слышны звуки полицейских машин.

А потом уже все переключается на студию. Показывают фотографии пятерых человек. В этот момент Ратмиру на телефон поступает звонок, и он выходит из комнаты.

А я продолжаю смотреть на незнакомые лица. Я слушаю голос телеведущей с замиранием сердца и открыв рот.

Она рассказывает то, о чем я мечтала узнать долгие годы. Когда и кто открыл «Красную Лилию», где брали девушек, как ими торговали. Кто управляющий, владелец. Кто покрывал… И самая главная счастливая новость — все эти люди только что были задержаны.

Эта преступная группировка пришла к нам из-за границы, мы передадим известные нам материалы иностранным коллегам для дальнейшего расследования.

Ратмир выключает телевизор (не заметила, как он вернулся), внимательно на меня смотрит. Я не могу сдержать слёзы, вытираю рукавом, а они снова появляются.

Первый раз показываю свою слабость. Кажется, я ни разу при нем не плакала.

— Это правда? — спрашиваю дрожащим голосом, потому что все еще не верю. Не могу поверить.

У него получилось?

— Правда, как ты и хотела, — отвечает Ратмир и садится рядом со мной.

Ну, мой мозг в этот момент окончательно отключается из-за переизбытка эмоций. Потому что я кидаюсь на шею Ратмиру. Сильно-сильно его обнимаю и повторяю много-много раз «Спасибо».

Между прочим, совершенно искренне. Как ребёнок, который, наконец, получил долгожданную игрушку.

Как я ждала этого дня. Кто бы знал!

Но Ратмир, конечно же, все портит.

Гладит меня по спине и громко произносит:

— Я закрыл «Красную Лилию», помнишь, что ты обещала взамен?

Глава 37

Ева

Отстраняюсь от Ратмира и смотрю ему в глаза, спрашиваю:

— Ты это серьезно сейчас?

— Конечно, а что тебя удивляет?

Я плотно сжимаю челюсть:

— Этого не будет. Я хочу начать новую жизнь.

Не успеваю среагировать. Ратмир хватает меня за подбородок и прижимает почти вплотную к своему лицу:

— Ты моя жена! — выдыхает.

Пытаюсь вырваться, нервно тараторю, пока он не закрыл мне рот рукой:

— Больше нет! Наш брак недействителен, Евы Кольцовой никогда и не существовало, по документам я теперь Евангелина Аверина, и штампа о заключении брака у меня теперь нет.

Пытаюсь отдышаться после сказанного, сердце бьется неистово, прямо из груди выпрыгивает.

А Ратмир просто смотрит, вижу, как у него зрачки расширяются. Светло-голубые глаза становятся темными, как море в шторм.

Отпускает мой подбородок, мы с ним одновременно вскакиваем. Видимо, от напряжения. Несмотря на то что во мне кипит злость, я сейчас боюсь Ратмира… Чувствую, что он может сделать что-то сумасшедшее.

— Я закрыл «Красную Лилию», — говорит и продолжает сверлить меня взглядом.

— Яну посадили в тюрьму, она бы все равно все рассказала.