Купленное время. Отсроченный кризис демократического капитализма

В 1990-е годы добавились новые факторы. Благодаря быстрой интернационализации экономики крупным компаниям были предоставлены невиданные возможности перенести свои налоговые обязательства в менее требовательные страны. Даже там, где перевода производства не случилось, государства демократического капитализма вынуждены были ужесточить налоговую конкуренцию друг с другом, что заставило правительства стран снизить верхнюю границу корпоративного налогообложения [Ganghof, 2004; Ganghof, Genschel, 2008; Genschel, Schwarz, 2013]. Да, ожидалось, что отмена различных налоговых льгот расширит национальную налоговую базу и сделает общий бюджет менее зависимым от налоговых поступлений, однако о повышении налоговых ставок нельзя было и помышлять. К тому же неолиберальная доктрина настойчиво предлагала радикальные инициативы для ускорения экономического роста, что приводило к повышению оплаты и снижению налогов на верхних этажах доходной пирамиды, но к сокращению зарплаты и льгот для нижних этажей. И в этом «разновидности» капитализма различались лишь степенью интенсивности процесса: в Германии это были комбинация реформ налоговой системы [Ganghof, 2004, p. 98–117] и реформы рынка труда (Hartz IV![76]) в исполнении красно-зеленого коалиционного правительства Шрёдера; в США – демонтаж «социальной системы в привычном нам виде» («welfare as we know it») при Клинтоне вкупе с печально известным снижением налогов администрацией Буша после 2001 г.[77]

Рис. 2.5. Налоговые поступления по семи странам, 1989–2011 гг., % ВВП

Источник: OECD Economic Outlook: Statistics and Projections.

Случай США убедительно доказывает, что истоки государственного финансового кризиса как минимум в такой же степени связаны с доходной частью госбюджета, как и с расходной. Для стратегов организованного налогового сопротивления (Steuerwiderstand) – движения, распространившегося в конце 1970-х годов и отпраздновавшего первые победы в Калифорнии – популярное требование снижения налогов преследовало гораздо более серьезную цель: помешать государству реализовать другие столь же популярные социальные программы. Лозунг этого чрезвычайно успешного движения, за которым и поныне стоит одна из влиятельнейших фигур американской политики – антиналоговый активист Гровер Нурквист [Kuttner, 1980; Martin, 2008; Tarschys, 1983], звучит так: «Монстр изголодался!» («Starving the Beast!»). О том, что главной задачей движения является не сбалансированный государственный бюджет, а возвращение государства с неолиберальной колеи, свидетельствует тот факт, что политический знаменосец этого движения Джордж Буш, получивший от своего предшественника профицит бюджета, в первое десятилетие нового века не нашел ничего более срочного, чем провести резкое сокращение налогов для сверхбогатых, что вновь привело к (рекордному) дефициту, параллельно с этим он умудрился развязать две войны, это еще больше увеличило дефицит расходной части бюджета[78].

То, что государственные доходы после 1970-х годов подошли к стагнации, тогда как расходы продолжали расти вплоть до первой неолиберальной волны налоговой консолидации в конце XX в., не следует приписывать демократическим усилиям ненасытного электората. Скорее, проблему стоит рассмотреть с позиций функционализма: сложившаяся ситуация отражала растущую потребность в государственных инвестициях и целительных мерах по сопровождению капиталистического развития – в мерах, которые бы устранили ущерб, нанесенный накоплением капитала, а также создали условия для дальнейшего экономического роста[79]. В качестве целительных мер может быть рассмотрено увеличение расходов на выплату социальных пособий в связи с возвращением структурной безработицы[80] или же на здравоохранение и реализацию новой экологической политики. На инвестиции же ориентированы, скорее, все государственные расходы, связанные со строительством и поддержанием физической инфраструктуры, с развитием человеческого капитала и научно-технологическими исследованиями, – все это необходимые условия для успешного накопления частного капитала. В более широком смысле сюда же относятся и государственные расходы, связанные с так называемым мирным использованием атомной энергии, без которых частное производство электроэнергии с использованием атомных реакторов, очевидно, было бы полностью убыточным; государственные программы заботы о детях, позволяющие расширять участие женщин на рынке труда и тем самым способствующие экономическому росту; обслуживание авианосцев, а также развитие и применение беспилотных летательных аппаратов и других аналогичных технологий для обеспечения импорта нефти по приемлемым ценам; впрочем, как выяснилось, это относится и к весьма рискованному дерегулированию частного финансового сектора, направленному на раздувание объемов кредитов в качестве последнего средства обеспечения экономического (фиктивного) роста[81].

КРИЗИС НАЛОГОВОГО ГОСУДАРСТВА