Купленное время. Отсроченный кризис демократического капитализма

Итак, «Купленное время» состоит из трех глав. Первая глава начинается с краткого обзора взаимосвязей (очевидных уже почти для всех) между финансовым кризисом, кризисом налоговой системы и кризисом роста – этому хитросплетению взаимосвязей тем не менее до сих пор удается успешно противостоять любому кризисному менеджменту и загадывать политикам нескончаемые загадки. Затем я перехожу к теориям 1970-х годов, заявлявших о надвигающемся «кризисе легитимации» «позднего капитализма», и пытаюсь понять, почему они оказались слабо подготовлены к тем социальным трендам, которые в последующие десятилетия опровергли все их догадки. Один из таких трендов – длительный разворот от социального капитализма послевоенного времени к неолиберализму начала XXI в. Далее я обрисовываю, как кризис, диагностированный в 1970-х годах, развивался на самом деле, принимая со временем все новые формы, пока не достиг в 2008 г. своего нынешнего вида.

Вторая глава книги посвящена кризису государственных финансов – его причинам и последствиям. Она начинается с критики теорий в русле институциональной экономики, связывающих рост государственного долга с 1970-х годов с избыточной демократизацией и утверждающих, что на самом деле его следует считать одним из проявлений неолиберальной трансформации, или «инволюции» [Agnoli, 1967] демократического капитализма, возникшего после 1945 г. Именно эта тенденция актуализировала тот самый «кризис налогового государства» (Steuerstaat), о котором так много говорили во времена Первой мировой войны [Schumpeter, 1953 (1918)]. Далее я рассматриваю «государство долгов» (Schuldenstaat) как реальное институциональное образование, сменившее не позднее 1980-х годов классическое налоговое государство. При этом меня интересуют прежде всего отношения между государством долгов и классовой структурой, т. е. распределением жизненных шансов в обществе, а также конфликты и властные отношения между гражданами и «рынками» в социально-политическом контексте государства долгов. Вторая глава заканчивается обсуждением международных аспектов (роль их, как обычно, наиважнейшая) долгового государства, а также роли международной финансовой дипломатии в управлении им.

Наконец, в третьей главе мы обратимся к политико-организационной форме, которая приходит на смену государству долгов, – я называю ее «государством консолидации» (Konsolidierungsstaat). В силу обстоятельств его появление в Европе неразрывно связано с процессами европейской интеграции, которая вот уже определенное время работает как механизм либерализации европейских экономик. В моем анализе государство консолидации описывается как европейский многоуровневый режим управления, а процесс фискальной консолидации в нем подразумевает фундаментальное переустройство европейской государственной системы. Глава завершается размышлениями о возможностях и ограничениях политической оппозиции против этой реструктуризации.

В заключительной главе я кратко обобщаю сказанное и – опираясь отчасти на материалы публичных дискуссий лета и осени 2012 г. и имея в виду прежде всего Европейский валютный союз и будущее евро – предлагаю вариант ответа на кризис, который, не исключено, замедлит капиталистическую экспансию (или попросту «глобализацию») и тем самым сохранит возможность демократического контроля над «рынками».

Глава 1 От кризиса легитимации к фискальному кризису

Многое свидетельствует о том, что заявления о несостоятельности франкфуртских неомарксистских теорий кризиса 1960–1970-х годов, прозвучавшие в последующие десятилетия, оказались поспешными. Вероятно, трансформация и смена такой крупной общественной формации, как капитализм, требует больше времени, чем хватает терпения у теоретиков кризиса, которые хотели бы еще при жизни узнать, верны ли оказались их теории. К тому же социальные изменения порой описывают такие причудливые обходные петли – которых теоретически вообще не должно быть, – что объяснить их возможно (если вообще возможно) только задним числом и ad hoc. Во всяком случае, я считаю, что кризис, в котором капитализм застрял сегодня, в начале XXI в., – кризис и экономический, и политический, – можно понять, только если рассматривать его как кульминацию развития, начавшегося в середине 1970-х годов, – а теории кризиса того времени и стали первыми попытками интерпретировать эту линию развития.

Теперь уже неоспоримо, что 1970-е годы стали поворотным этапом[13]: в этот период завершились процессы восстановления после войны, наметился распад международной валютной системы (до того момента фактически выполнявшей функцию политического мирового порядка послевоенного времени [Ruggie, 1982]), возвратились кризисоподобные явления и пробуксовки хозяйственной деятельности в ходе капиталистического развития.