Куплю любовницу для мужа

У нее в глазах столько отчаянной мольбы, как у Насти когда-то. Глаза больного щенка. Беззащитные женщины, нуждающиеся в его помощи, в его силе — что может быть прекрасней и сексуальней? Гордей никогда не понимал мужчин, которым нравятся сильные женщины. В доме должен быть только один мужик. И в постели тоже. Гордей мог позволить свой женщине любые капризы. Но никогда не позволял двух вещей: быть сильнее, чем он сам, и быть сверху во время любви.

Иногда Настя пыталась изобразить лихую наездницу. Она забиралась на Гордея, лукаво проводя пальчиками по груди, и шептала:

— Сегодня командовать буду я!

Гордей немедленно переворачивался, сбрасывая ее, и нарочно сильно придавливал собой, напрягая мышцы, чтобы вес тела увеличился вдвое. Она задыхалась, шепча:

— Ой, тяжелый какой, как каменный! Расслабь мышцы! Все! Сдаюсь! Сдаюсь! Хватит, Гора!

— Это правильно, что сдаешься, — улыбался он, целуя мягкие податливые губы. — Только так, милая, только подо мной! Я всегда буду сверху, а ты снизу.

Он отвлекается от некстати нахлынувших воспоминаний и улыбается:

— А меня зовут Гордей.

— Да, я знаю, ваша жена мне уже рассказала, — девушка нервно крутит на пальце дешевое колечко с речной жемчужинкой

— Так что стряслось, Тата?

— Понимаете, Гордей, он… он… — она судорожно вздыхает и выпаливает на одном дыхании, пока слезы, стоящие в горле, не прорываются наружу. — Он меня бьет, все деньги отнимает. Запирает в доме, не давая выходить без его разрешения. Он…

Гордей слушает, не перебивая. Такая красавица должна быть вся в бриллиантах. И если их до сих пор нет, значит, она не продается. Неужели в Москве еще такие остались? Подстилок Гордей на дух не выносил. И они никогда его не возбуждали. Наоборот, доступность и истасканность предыдущими "пользователями" вызывали у него брезгливую тошноту.

День, который начинался так уныло и нервно, заиграл яркими красками. Сегодня Гордею повезло. Определенно очень повезло. Главное сейчас: отправить жену подальше и надолго, чтобы цепко ухватить эту девочку. Зевать нельзя! Удача не бывает долгой и постоянной. Тем более, что Настя сама ему дала "зеленый свет".

— Так ты отвезешь документы в суд, Настя? — спрашивает он, задумчиво перебирая бумаги на столе.

— Да, конечно, Гордей! Только распечатаю.

— Распечатай со своего компьютера в приемной.

Настя слегка растеряна. Она бросает на него пытливый взгляд. Нет, сейчас ему совсем не нужно, чтобы она начала понимать, что он намертво запал на эту девочку. Поэтому нервно взглянув на часы, Гордей с легким раздражением бросает:

— У меня очень мало времени. И если ты хочешь, чтобы я помог твоей знакомой, то, пожалуйста, помоги мне, — долгий выразительный взгляд и нетерпеливое постукивание пальцами по столу.

— Хорошо, я тогда пойду, — Настя резко поворачивается и идет к двери, но закрывая ее, все же бросает на мужа цепкий оценивающий взгляд.

Догадалась? Скорее всего. Женское чутье хуже радара. Да, какая, в сущности, разница? Что-что, а соблюдать правила соглашений Гордей умел. Открытый брак — значит, открытый брак.

— Подожди минутку, Настя, — Гордей, деловито нахмурив брови, листает ежедневник.

Куда бы ее отправить на целый день?

— Ты вот что, Настя, после суда в офис не возвращайся.

— Да, но…

— Забери мой костюм из химчистки. Потом поезжай в "Азбуку вкуса" и возьми свежих креветок. И все, что нужно для супа Том-ям. Приготовь его, пожалуйста, на ужин. И, главное, будь дома в час дня. Сегодня придет уборщица. В прошлый раз она не только оставила пыль в моем кабинете, но еще явно рылась на полках. Папки с делами были сдвинуты, ярлыки перепутаны. Книги стояли неровно. Нельзя ее одну дома оставлять.

— Хорошо, Гордей, все сделаю.

Настя выходит из кабинета. Гордей встает, выходит из-за стола, садится на стул рядом с Татой. Берет девушку за руку, накрывает дрожащие тонкие пальцы ладонью и мягко говорит:

— Вы, наверняка, не завтракали. Я тоже не успел. Давайте поедем в ресторан, поедим, выпьем кофе. И там вы мне все расскажете в спокойной обстановке.

В ее глазах вспыхивает такая горячая благодарность, что сердце Гордея буквально заливает теплой волной. И не только сердце. Он вскакивает со стула, быстро пересаживается обратно за стол, чтобы скрыть физическое доказательство своей симпатии к девушке, и мысленно благодарит самого себя за то, что сегодня надел широкие брюки.

— Тата, вы подождите, пожалуйста, в приемной пару минут. Я только один звонок сделаю, и я весь ваш.

— Конечно, как скажете. Я вообще буду вас во всем слушаться, Гордей, — очаровательно улыбнувшись, она встает, поправляет платье и идет к двери.