Куплю любовницу для мужа

Даже не видя ее, Гордей знал, что она сейчас пытается сдержать всхлип и поэтому так тяжело дышит. Сложно с ней. Очень сложно! Такая гиперэмоциональная натура! Одним словом: балерина. Сама предложила открытый брак, а теперь будет изводить себя слезами и бессонными ночами. Ну вот какая, к черту, рациональность с таким ураганом эмоций? Внезапно он почувствовал укол совести. Ему стало жаль жену. Нет, не нужно было ей говорить. Это прокол. Но что сделано, то сделано.

— Не нужно ждать, — после долгой паузы ответил он. — Скорее всего, я буду утром. А может быть, даже сразу поеду на работу, не заезжая домой. Еще не знаю. А ты что собираешься делать? Есть планы на вечер? — из вежливости спросил он.

Хотя точно знал, что план у нее один: забраться в постель с коробкой шоколада, включить слезливую мелодраму вроде "Титаника" и всласть поплакать над горькой женской долей, как своей, так и киногероинь.

— А у меня тоже планы, — фальшиво-бодрым голосом ответила Настя. — Еще пару дней назад хотела тебе сказать, но все как-то не предоставлялся удобный случай. Я тоже кое с кем познакомилась. Так что меня тоже весь вечер не будет дома.

Гордей застыл от удивления. Это очень походило на правду. Потому что она сказала это без тени злорадства, спокойно и буднично. Не для того, чтобы насолить ему, а просто констатируя факт.

— Правда? Ну тогда я рад за тебя, Настюша. Приятного вечера!

— И тебе, Гора.

Телефон отключился. Гордей еще пару минут озадаченно смотрел на темный монитор. Радужное настроение слегка поблекло. Дело не в том, что она сказала, а в том, как она это сказала. В голосе мелькнула какая-то чужая инстанция. Словно она разговаривала не с любимым мужем, а с посетителем офиса. Это было странно и непривычно. Но он тут же взял себя в руки. Да нет, быть не может! Она просто научилась хорошо играть на публику, и все. За долгие годы работы с ним она, наконец, освоила знаменитую адвокатскую фишку: сохранять хорошую мину при плохой игре. И научил ее этому именно он, Гордей.

Он улыбнулся. Гордей слишком хорошо знал свою жену. Она любит его и пытается удержать любым способом. Теперь ее тактика изменилась и она пытается пробудить давно и крепко спящую ревность мужа. А он прекрасно понимает, что никуда и ни с кем Настя не пойдет. Поэтому ему нечего опасаться. Но с другой стороны, она поступает мудро, добавляя адреналин в и перчинку в их отношения. И если так пойдет, то разводиться реально не придется.

С одной стороны, ему и самому не хочется ломать привычный образ жизни. С другой, их браку давно нужен свежий ветер. И вроде до кризиса среднего возраста еще далеко, а Гордея давно уже ничего не радует. Серая будничная скука и рутина сожрали все желания и стерли яркие краски с палитры его жизни. И вот такой вариант — это идеальное решение. Нужно будет начать предлагать его клиентам. Будучи хорошим адвокатом, Гордей был трезвым прагматиком. Со стороны открытый брак может кому-то показаться ужасным и даже в чем-то извращенным. Но если хорошо подумать, то половина Москвы живет во лжи. Жены знают, что им изменяют. Мужья раскланиваются с любовниками жен, делая вид, что ничего не понимают. И так и живут, опутанные враньем. По разным причинам: дети, имущество, карьера. Половина московских чиновников чьи-то зятья и мужья некрасивых жен, отцам которых они обязаны всем. А их жены от безделья и женского отчаяния заводят себе молоденьких жиголо из провинции, чтобы отдохнуть от пивных животов мужей. Так у них с Настей хотя бы все честно.

Тата вернулась за столик и мысли Гордея немедленно переключились на более приятную тему. Они ели, пили вино и болтали. Доедая причудливый десерт — шоколадное яйцо, наполненное муссом из манго, которое раскрылось на лепестки, когда его полили горячим ромовым соусом, Тата незаметно зевнула.

— Устала? — шепнул Гордей.

— Очень! — не стала притворяться Тата.

Оплатив счет, Гордей отвез девушку в гостиницу, проводил до номера и подождал, пока она откроет дверь. Тата замерла на пороге, держа дверь открытой. Но Гордей не спешил. Очень важно было сейчас не изображать хозяина, который требует компенсацию за немалые расходы, а дать ей почувствовать свободу выбора. Во всяком случае, истинные джентльмены всегда так и поступают. В женских мелодрамах так точно. А Гордей очень хотел выглядеть в глаза Таты рыцарем, а не жадным до сладкого девичьего тела папиком. Поэтому Гордей галантно поцеловал нежную ручку девушки и прошептал:

— Спокойной ночи, красавица! Сладких снов!

В глазах Таты мелькнуло удивление и она растерянно спросила:

— А вы… то есть ты… разве не хочешь зайти?

— Честно? — проникновенно сказал Гордей, вложив в голос весь актерский талант, который у него был, — очень хочу! Но еще больше не хочу ставить тебя в неловкое положение. Ты ведь не такая, как все. Ты — особенная! Поэтому я подожду, пока ты захочешь этого сама. А если даже не захочешь, — он тяжело вздохнул и скорбно потупил глаза, — значит, так и будет.

Он повернулся спиной к ней и сделал шаг по гостиничному коридору, намереваясь уйти.