Куплю любовницу для мужа

— Боже, я никогда не думал, что с тобой такое может произойти! — глухо говорит он после долгой паузы. — Я все, что угодно мог предположить, но только не это. Настюша, ты… сейчас живешь фантазиями. Это усталость, стресс. Наверное, я тоже отчасти виноват. Не нужно было соглашаться на открытый брак, зная твою тонкую натуру. Послушай меня: просто дай мне адрес, и все. Я приеду, заберу тебя. Тебе сейчас не нужно садиться за руль. Вообще не нужно быть одной.

Меня охватывает такое отчаяние! Он мне не верит! Он так привык к тому, что всегда прав! Эта скорлупа собственной правоты и непогрешимости росла на нем годами и затянула все тело с головы до ног. Хотя нет, это уже не скорлупа. Это панцирь. Броня! Непробиваемая, как у танка! Что же еще должно случиться, чтобы он поверил, что Тата — это волк в овечьей шкуре?

— Не нужно приезжать, — сухо отчеканиваю я. — Сама справлюсь.

— Настя…

— Все, Гордей. Пока!

Едва сбрасываю звонок, как мне звонит Макс. Плача и сбиваясь, рассказываю ему все.

— Карапузик, я немедленно выезжаю тебе навстречу. Дай мне адрес.

— Ну хоть ты-то мне веришь, Макс?

Он молчит, а потом осторожно отвечает:

— Слушай, я не хочу тебя добивать. И я всегда за тебя, ты же знаешь. Но вспомни, что я говорил тебе: мы с Татой одно время недолго снимали квартиру вместе. И если бы то, что рассказал Хлыст, было бы правдой, то я бы такое точно заметил бы.

— Так я и знала, что ты мне тоже не поверишь! А теперь скажи, что я сошла с ума! Ну давай, Макс! Я уже начинаю привыкать казаться всем чокнутой.

— Перестань, карапузик! Не ерунди! Никакая ты не сумасшедшая, — его голос все время прерывается, потому что по второй линии мне без остановки трезвонит Гордей. — Ты просто психанула, и все. Воображение живое, вот и понесло тебя. Тут другое плохо: ты полезла в чужую жизнь. Это ужасно! Зачем? При том, что даже я пару раз втаскивал этому Хлысту, я никогда не спрашивал, что там у них приключилось. Просто он искал Тату, приходил ко мне, угрожал ее избить. А я не выношу, когда угрожают женщинам! Но опять-таки, со стороны чужие отношения всегда кажутся непонятными и даже ужасными. Поэтому давай я сейчас выеду навстречу тебе и заберу к себе домой. Поедим, я сделаю тебе массаж, успокоишься, и мы все обсудим.

— Не нужно ничего, Макс! — сбрасываю звонок и отключаю телефон, потому что Макс немедленно перезванивает, а на экране десять пропущенных звонков от Гордея.

Никто из них мне не верит. А что, если бы они мне рассказали нечто подобное, я бы поверила? Задумываюсь, пытаясь влезть в их шкуру, и понимаю, что вела бы себя точно так же. Мне просто нужны неопровержимые доказательства. Но где их взять? Внезапно меня осеняет догадка. Конечно же, у родителей Таты. Не может быть, чтобы они ничего такого о ней не знали! Но как я их найду? Гордей говорил, что Тата боится заявлять в полицию на Хлыста, потому что он знает, где живут ее родители. Придется навестить его еще раз. Хорошо, что деньги с собой. Тут пятью тысячами не отделаешься.

Снова возвращаюсь в тот же дворик. Паркуюсь неподалеку от подъезда. Поднимаюсь по ступенькам и стучу в дверь. Она внезапно открывается.

— Саша, вы здесь? — осторожно захожу в коридор.

Может, он в ванной? Громко кашляю и нарочно стучу каблуками летних туфель.

— Извините, Саша! Это Настя. Мы только что разговаривали, я просто… — и в этот момент захожу в комнату и вижу его на полу.

Хлыст лежит на боку в позе эмбриона, скорчившись и подогнув под себя ноги. В руках крепко сжимает бутылку водки, а рядом валяется флакон "Землеройки" — средства для прочистки труб. На необычайно бледном лице Хлыста застывшая гримаса боли. Бросаюсь к нему, опускаюсь рядом на пол, беру за руку — она чуть теплая.

— Саша, что с вами? Я сейчас в скорую позвоню. Я сейчас! — случайно выпускаю его руку, и она с глухим стуком безвольно падает на пол.

Хлыст мертв! И он умер только что, потому что не успел остыть.

— Мамочки! — шепчу я и сидя начинаю пятиться.

Переворачиваюсь на колени и отползаю в угол. Встать на ноги не могу. Они меня не держат. Упираюсь спиной в стену и закрываю рот рукой, чтобы не завизжать. Он мертв! Но как? Я же полчаса назад с ним разговаривала! Боже мой! Что делать? Несколько минут сижу в трансе, и вдруг мозг словно просыпается и начинает фонтанировать идеями и мыслями. Позвонить в скорую? Нет, они сразу вызовут полицию. А тут еще женщина-соседка, которая меня видела. Может быть, я последняя, кто с ним разговаривал? А еще маленькая мерзавка Тата может специально им сказать, что я не в себе была. И этой твари поверят! А мне нет. Потому что мне не верят даже муж и любовник. Но отчего он умер? Траванулся паленой водкой? Тогда почему рядом с ним "Землеройка"? Или он тоже присоединился к этом дурацкому флешмобу, когда один выживший из ума продюсер глотнул эту гадость, а другие недоумки подхватили? Да какая мне разница? Господи, о чем я думаю, сидя в одной комнате с мертвецом?