Куплю тебя. Дорого

– Я ещё раз повторяю. Я. Не знаю. О чем вы.

Разворачиваюсь, намереваясь уйти. И тут же утыкаюсь в грудь мужчине из охраны.

– Отведи её в подвал, пока не приедет полиция. Сбежит ещё. Знаю я этих ушлых девок.

Уши горят. Эта сумасшедшая, что серьезно?

Меня берут под руки, будто я особо опасная преступница.

Телефон в кармане джинсов вновь настойчиво вибрирует. Я смотрю на Патимат, которая стоит белее снега у стены и произношу губами: позвони Ратмиру.

Надеюсь, она поняла меня. Как только он приедет это всё закончится.

Меня заперли в подвале, среди солений и прочей снеди. Присела на одну из полочек. Здесь жутко холодно. Обхватила себя руками. Что за вечные неприятности меня преследуют?

Достаю сотовый из кармана, проверить связь. Деления на нуле. Тетка звонила раз десять и оставила смс-сообщения. А это уже очень странно. Открываю их и медленно схожу с ума:

«Аню забирают, позвони скорее».

«Приезжай немедленно!».

«Какой-то мужчина».

«Серафима!».

Дрожащими пальцами пробую позвонить тете Свете. Они холодные, едва попадают на нужные кнопки на сенсоре. Даже гудки отсюда не идут. Словно в бункере.

Уже не испытываю холода. По спине пот струится от страха.

Кто это мог быть? Неужели мама объявилась с хахалем? Совсем на неё не похоже.

Принимаюсь со всей силы барабанить по двери. В глазах слёзы. Мне нужно выбраться отсюда. Найти Аню, где бы она не была. Страх раздирает на части.

– Откройте! – бью домашней обовью по деревянной двери.

Только спустя пару минут объявляется охранник. Заглядывает в приоткрытую дверь.

– Чего тебе? – хмуро спрашивает.

– Патимат позовите, – произношу, а зуб на зуб не попадает. Сползаю на колени рядом с дверью.

Время словно остановилось. Казалось, что её нет целую вечность. А когда она пришла, я была совсем не в себе.

– Патимат, где Ратмир?

Кажется, что только он может мне помочь. Вызволить отсюда. Я молюсь о его появлении.

– Он здесь, Серафима, – смотрит с жалостью, видя мои слёзы. Неужели думает, что это следы раскаяния за воровство?

– Почему он не идёт сюда? – спрашиваю, упавшим голосом.

Мы разговариваем полушепотом. Кусает губы, а во мне что-то обрывается.

Неужели он верит Фатиме?

Не может быть. Неужели за это время он не успел узнать меня? Понять…

Нет-нет-нет. Он всё разрулит, как всегда.

– Серафима, я приду позже, – протягивает ко мне руку, сжимая мои холодные пальцы.

Киваю.

И снова тянущееся время. Качаюсь из стороны в сторону. Убаюкивая себя.

Я успею к ней, где бы она не была. Найду. Все будет хорошо.

Тяжелые шаги сразу дали понять, кто сюда идёт. Но его так долго не было, что я уже почти потярела надежду…

Дверь так резко распахивается, что ударяет меня, потому что я сидела рядом у стены.

Не вижу его лица, но ощущаю животную ярость исходящую от него. И направленную на меня. Ничего не соображаю.

– Ратмир, отпусти меня. Я ничего не крала. Клянусь, – смотрю на него заплаканными глазами.

Нет, не играю на эмоциях, не пытаюсь вызвать жалость. Сейчас я такая, какая есть. Вывернутая наизнанку перед ним, со всеми тонкими, нервными окончаниями. Хрупкая, как стекло.

– По камерам поймём, – не слова, а шаг тяжёлым ботинком прямо по мне. Чтобы растоптать, сравнять с землёй.

Не веря, смотрю в его глаза. Пустые и холодные. Что случилось, отчего он вновь стал таким? Чужим и далеким? А был ли другим, или моим влюблённым глазам всё привиделось?

– Умоляю, Ратмир, – сжимаю пальцами его брюки, помогая себе чуть привстать. Потому что он так и продолжает смотреть на меня, раздавленную с высоты своего роста. – Мне к сестре нужно. Я не знаю, где она. Пожалуйста.

Все произнесенные слова будто в бетонную стену ударяются. Он опускается на корточки, сдавливает мою руку, пока пальцы не разжимаются, причиняя боль.

– Ты слишком много врёшь, Серафима, чтобы я верил тебе.

Отпускает и тут же уходит, захлопывая за собой дверь.

Если бы не Аня, я бы всё это пережила. Дождалась и полицию, и записи с камер. Гордо. С достоинством.

Но если она в беде, мне ничего не нужно.

А эти чувства к Ратмиру я вырву из себя. С корнем. Чтобы ничего не осталось. Ненавижу. Никогда не прощу.