Купол изгнанных

Воздух пах легким морозцем и поджаренным на костре хлебом – циркачи готовили обед. Кристина оглядела автокараван, ища кого-нибудь, с кем могла бы поговорить. В знакомой толпе циркачей ярко выделялись потрепанные, но все еще роскошные атласные и бархатные камзолы и пышные, расшитые лентами, цветами и блестками платья артистов «Обливиона», словно только что вернувшихся с венецианского маскарада. Даже несколько дней спустя новые обитатели «Колизиона» упорно и категорически отказывались снимать маски и костюмы; страх удаления оставался слишком силен и с легкостью перевешивал соображения комфорта.

Надо бы с ними поговорить. Успокоить. Убедить, что, раз они в «Колизионе», ничего плохого с ними не случится и они могут наконец снять свои маски. Но, положа руку на сердце, Кристина и сама не знала наверняка, действительно ли с ними ничего не случится. Да, Мануэль сменил цирк, и Дэнни тоже, и их не удалило. Однако сработает ли это так же с циркачами «Обливиона»? Мануэль и Дэнни сменили один действующий цирк на другой, и тот их принял. Но «Обливион» уже не был действующим цирком, он медленно и неотвратимо умирал. Означает ли это, что все его артисты тоже обречены, где бы они ни оказались?

Кристина прикрыла глаза и глубоко выдохнула. Везде проблемы! Куда ни глянь, одни проблемы и загадки, требующие решения! И их слишком много для нее одной!

Напомнив себе о цели – поговорить хоть с кем-то, чтобы отвлечься и немного развеяться, а если повезет, то и разделить хотя бы часть тревог, – Кристина стала высматривать в толпе розовые волосы Рионы. Подруга ей сейчас очень пригодится!

Риона нашлась позади одного из грузовиков вместе с Витом, стоявшим совсем рядом. В очень условном уединении позади кузова машины, нагруженной каруселью, эти двое были так глубоко погружены в какой-то разговор, что Кристина решила им не мешать.

Может, ей поговорить с Те? Но он вряд ли ей поможет, все его ответы обычно крайне загадочны и вызывают еще больше вопросов.

Апи? Но он не говорит в ответ. Да и потом, после возвращения из «Обскуриона», а точнее, после того, что Кристина узнала про его истинную природу, она просто не знала, как себя с ним вести, ведь он не человек.

Ковбой? Ах, будь Ковбой человеком, она была бы рада выложить ему все, что у нее на душе! Стрелок казался ей тем, кого не испугаешь тяжелой ношей, он подставит свое плечо, предлагая разделить вес, да еще и пошутит, рассеивая страхи. Как же жаль, что и он не человек!

Летун? Кристина слишком мало его знала.

Себа и Кьяра? Но они горюют по Джаде. Хотя, если бы и не горевали, она не стала бы им ничего говорить, они совсем не близки, да и, честно говоря, Кристина не испытывала к ним особой симпатии. И даже не из-за них самих, а из-за Джады, чья невидимая тень словно по-прежнему на них лежала.

Воздушные гимнасты? Акробаты? Силач? Ходулисты? Народу в цирке было немало, но все они оставались для Кристины еще более незнакомыми, чем тот же Летун. Как же так вышло? Ведь она провела в «Колизионе» немало времени!

Ответ пришел сам собой: Кристина была слишком занята собственными переживаниями, чтобы ближе знакомиться с товарищами по несчастью.

Кристина продолжила осматривать толпу циркачей, неосознанно надеясь увидеть в ней графитово-серые глаза Фьора или белокурую голову Дэнни, хотя прекрасно понимала, что в цирке их больше нет. Перед ними она могла бы выговориться, не опасаясь выглядеть неуверенной, растерянной и слабой, и они бы ее не осудили. Фьор крепко взял бы ее за руки, предлагая безмолвную поддержку, а Дэнни мгновенно развеял бы напряжение и поднял настроение какой-нибудь легкой забавной шуткой. Жаль, что их больше с ними нет. И очень жаль, что она даже не может отправиться на их поиски. И мысль о том, что этим можно будет заняться сразу после того, как план Кристины претворится в жизнь, не слишком утешала. Во-первых, не было никаких гарантий, что его и впрямь удастся выполнить, а во-вторых, к тому времени и Фьор, и Дэнни, скорее всего, просто исчезнут – как и все, кто провел слишком много времени вдали от своего цирка.

Кристина сжала виски и на миг закрыла глаза. Она так устала, что любая мысль, какая бы ни пришла ей в голову, обязательно приводила к самым печальным размышлениям!

Кто-то подошел к Кристине, и через мгновение у нее на талии крепко сомкнулись теплые детские руки.

– Все будет хорошо, – услышала она, и эти простые, затертые от частого использования слова почему-то ужасно ее растрогали.

Не открывая глаз, она обняла обезьяныша, больше не беспокоясь о том, кто он такой и как ей себя с ним вести, и прошептала, крепко зажмурив глаза, чтобы не пролились слезы:

– Спасибо, Апи.

Так они и стояли, обнявшись, пока мальчишка – «цирковой», – поправила себя Кристина – наконец не разомкнул объятия, не взял ее за руку и не повел куда-то. А она и не подумала спрашивать, просто послушно шла за обезьянышем, пока он не привел ее в самый хвост автоколонны. Там, забравшись в кузов грузовика, в одиночестве сидела глубоко погруженная в себя Графиня и смотрела вдаль невидящим взглядом.