Купол над бедой

   В это время от лужской платформы отошла электричка, в которой все одиннадцать дошколят, отобранных анархистами у Святой стражи, поехали во Псков, где им предстояло дождаться родителей. Из мотоэкипы детей разматывали уже в дороге, под хохот и с помощью всех соседей по вагону. Их сопровождали двое взрослых, сдавшие весь "детский сад" с рук на руки Полине. Они и рассказали ей первые подробности. Родители детей, дважды украденных за неполные сутки, прибыли в лагерь в течение трех дней, в глубоком шоке и почти без вещей. Ускорение выдачи разрешения на въезд в Московию для них Полина продавливала разве что не коленом.

   Димитри узнавал об этом в три приема. Сначала пришла расстроенная Асана и доложила ему, во что ее втравил достопочтенный и чем это кончилось. Он выслушал ее и расстроился тоже, настолько, что отложил разговор на несколько дней. От князя Асана отправилась на конфиденцию к Айдишу и прорыдала у него два часа. Через сутки в сети появился пост Аугментины с такими подробностями, как будто она летела над этим шоссе на драконе верхом и для надежности фиксировала все события на видеокамеру. Разумеется, в ее заметке не было ни слова вранья. Конечно, она не позволила себе ни одного определения в адрес участников. Естественно, по итогам событий администрация наместника оказалась по уши в помоях. Князь был зол почти до искр с ногтей, но и это было еще не все: его пожелал видеть достопочтенный. Раздраженный Димитри сказал секретарю:

   - Хочет видеть? Прекрасно, я жду его после обеда. Не один? Ничего, у меня в кабинете достаточно места.

   Достопочтенный явился впятером, скорбно вздохнул и начал жаловаться на местных, которые, не разобравшись, пускают кулаки в ход, потом затевают какие-то дурацкие игры, рискуя жизнью своих же детей, устраивают пальбу на трассе и оставляют пятна на репутации ни в чем не повинной Святой стражи. Остальные досточтимые горестно кивали, демонстрируя разукрашенные синяками лица.

   Димитри почувствовал, что у него нет сил сдерживаться:

   - Досточтимые, да вы охренели. Тут все-таки есть законы - свои, местные. Когда зимой вы забрали детей даже не с улицы, а из дома, никто из горожан не возражал. Потому что все соседи и полиция видели, что родители этих детей не первый день пьяны настолько, что не могут о них заботиться. И все бумаги охотно оформили прямо при вас, и свидетели подписались, так что вы инициировали малолетних законно, на правах опекунов. А то, что вы сделали сейчас, по сути прямое нарушение законов края и прав людей. Здесь люди привыкли выполнять свой закон и ждут того же от вас. Это не говоря о том, что я никому из вас не разрешал отдавать приказы моей гвардии и моим вассалам, и терпеть этого больше не намерен. Я вполне доверяю Академии в принципе, но если кто-то из вас повторит подобное случившемуся, он будет выслан в столицу с просьбой о замене. Это новые земли, они не прощают ошибок.

   Высказав это, князь кивком головы указал визитерам на дверь. Часом позже на конфиденции у Айдиша он высказывал свое мнение о случившемся так, что стекла звенели. Закрыв за ним дверь, Айдиш отпивался водой с полчаса и еще столько же умывался. Вечером еще и достопочтенный пожелал видеть едва пришедшего в себя после трудного дня собрата по обетам. В присутствии брата-хранителя и еще троих досточтимых, участвовавших в изьятии детей, увезенных местными в Корытово, он долго выяснял у Айдиша, насколько князь недоволен. А потом еще дольше спрашивал, нельзя ли сделать так, чтобы наместник понял и оценил благие намерения Святой стражи выполнить его же, между прочим, распоряжение о защите детей от возможной встречи с фауной и перестал тыкать магам Академии в нос их невольной ошибкой и случайной небрежностью.

   Айдиш, выслушав обе стороны, задал присутствующим братьям, у которых на лицах цвели синяки после встречи с анархистами, только один вопрос:

   - А эти дети что, были последними потенциальными магами в городе? Зачем вы их так долго караулили и так грубо забирали? Вы таких же на улице не могли собрать?

   Коллеги, потрясенные новизной идеи, ответствовали:

   - А что, можно было?

   Айдиш потер переносицу, помолчал - и пожелал братьям хорошего вечера. Сказать тут было больше нечего.

   St.f4ce: Полина, добрый вечер, это Валентин. Витыч просил при случае передать, что он твою задачку решил и что для того чтобы с девушкой танцевать, ее надо приглашать танцевать, а не маяться ерундой. И еще он просил тебя не бросать одну и помочь с работой.

   Augmentina: Валентин, доброго вечера. И спасибо.

   Прочитав сообщение и набрав ответ, Полина сняла с изголовья кровати полотенце и прижала к глазам. Она с минуту сидела, глубоко дыша, как будто утирала с лица воду. Затем отложила полотенце на постель промокшей стороной вверх и снова посмотрела в монитор.