Купол над бедой

   У блога Аугментины к осени двадцать второго года резко выросли посещаемость и цитируемость. Дейвин не мог не смеяться, читая местные забавные враки, которые она выкладывала у себя перед выходными. Язык этих баек был совершенно ужасен, он был даже не наполнен просторечиями, а состоял из них целиком, но все было абсолютно понятно и очень смешно. Несмотря на то, что знать и чиновники выставлялись в них в омерзительном свете, и на то, что в них рассказывались ужасающие нелепицы - оторваться было невозможно. И он читал, уже не понимая, по долгу службы или из удовольствия он просматривает ее очередную выкладку. Про золотые игральные карты, про рыбу-треску, про кислые щи, которые не суп, а напиток, про мороженых волков и про мордобитное письмо... Их было очень смешно читать. Но было у этих площадных баек и второе, скверное дно. Каждая из них напоминала о том, что любой чиновник, полицейский или сааланский дворянин, контролирующий часть территории края, - враг, и ни от кого из них ничего хорошего ждать не стоит. И не потому, что они хотят зла, а потому что они тупы, жадны и несдержанны. В городе эти байки, похоже, знали, потому что не вдумывались в их смысл. Просто посмеивались, вспоминая. Коллеги с Литейного тоже не видели в них проблемы, более того: Дейвину нашли целый диск с мультфильмами по этим сказкам и сказали, что им в обед сто лет, без шуток ровно сто. И насовали еще таких же дисков с другими подобными историями, пообещав еще и книг с картинками. Для них эти истории и действия группы Аугментины так и остались вещами из двух разных мешков, никак не связанными между собой. Дейвин махнул рукой и увез диски к себе в апартаменты в замке. Проблема при этом никуда не делась: настроения в городе эти тексты регулировали. И то, что они всем знакомы, делало только хуже, ведь люди могли перечитывать все это не только в сети. Над саалан начали посмеиваться снова, и смех не был добрым.

   Вариант со снайпером отпадал. Эгерт сказал, что так пробовали, но не вышло. Я уточнять не стала, кто это был и где, для магов саалан динамическую силовую защиту от пули поставить не проблема. От автоматной очереди с нескольких направлений может и не спасти, но от снайпера точно поможет. История с самолетом для меня значила, что хотя бы там наместник расширяет свои защиты на все помещение, в котором находится. И я не могла рассказать Эгерту, что я знаю, не объясняя, откуда именно. Приходилось молчать, слушать и думать, как приложить его идеи к реальности.

   Консультанты Эгерта, с которыми он не стал меня знакомить, считали, что единственный шанс достать наместника - это дрон со взрывчаткой во время проверки готовности города к зиме. Наместник взял за правило регулярно объезжать Питер вместе с местной администрацией. В неэффективности фугасов под машину и прочих гранатометов все убедились еще на опыте с Дейвином да Айгитом. Но после теракта в небе Литейный сумел навязать наместнику своих телохранителей, от которых он отбрыкивался все годы, что был здесь, и уж их-то летающие объекты отслеживать учили. Я видела способ обмануть их, но не понимала, как при этом остаться незамеченной для магов, сопровождающих наместника, и для него самого. Ну сделаю я дрон невидимым, и что? Для колдунов саалан это все равно что новогоднюю елку, обернутую светящейся гирляндой, в воздух запустить, сопроводив "Джингл белз", чтобы точно не пропустили. Я не вылезала в сеть, ела, спала, гуляла, училась управлять дроном, рисовала с Эгертом планы и схемы, следила за новостями из Питера и края, а потом встретила ее. Мою идею.

   Ворона была хороша. Откормленная наглая птица, королева местных помоек и гроза пернатой мелочи расклевывала что-то большое и красноватое, потом подняла голову и сипло каркнула. Я замерла в восхищении. Вот он, ответ. Дрон заметит охрана с Литейного. Колдовство не упустит он сам и маги рядом. А вот ворону, если это будет конкретная ворона, а не иллюзия абстрактной вороны, не заметит никто. Через пятнадцать минут я вошла в дом, а на руке, обмотанной курткой, сидела моя пернатая муза. На немой вопрос Эгерта я соврала, не дрогнув ни единым мускулом:

   - Она ручная. Сама прилетела.

   - И зачем она тебе? - удивился он.

   - Рисовать буду. Где здесь поблизости магазин для хобби?

   Он рассмеялся, открыто и свободно, как умел, по-моему, только он, и сказал:

   - Ты потрясающая женщина. Я привезу, что нужно?

   Я продиктовала список. Пока он отсутствовал, взвесила птицу.

   Когда подошло время ужина, он постучал в мою комнату, заглянул. Я сидела по турецки перед столом, на котором прыгала довольная жизнью ворона, вокруг меня валялись разноцветные листы для набросков вперемешку с цветными карандашами и пастелью. Я доделывала очередной набросок. Вороны у меня, разумеется, получались сплошь радужно-переливающиеся, как в мультике или на эскизе художника-сюрреалиста.

   Посмотрев на Эгерта снизу вверх, я сказала:

   - Я доберусь до наместника. Я знаю как. Но есть сложность: ограничение в шестьсот грамм, считая взрывчатку.