Курбский против Грозного или 450 лет чёрного пиара

Суть заговора вкратце такова: подкупленный князем Старицким царский повар отравляет Иоанна ядом, в то время как сам князь Владимир, возвращаясь из похода, имеет в своем распоряжении значительные воинские силы. С их помощью он уничтожает опричные отряды, свергает малолетнего наследника и захватывает престол. В этом ему помогают заговорщики в Москве, в том числе и из высших опричных кругов, а также боярская верхушка Новгорода и польский король.

После победы участники заговора планировали поделить шкуру русского медведя следующим образом: князь Владимир получал трон, Польша — Псков и Новгород, а новгородская знать — вольности польских магнатов. Надо иметь в виду, что если бы события стали развиваться по такому сценарию, то Астрахань, с трудом удерживаемая Россией, безусловно, отошла бы к Турции, это поставило бы под удар Казань, а вместе с тем — и присоединение Сибири. Российская империя загонялась в рамки Московии XIV века и Европа могла праздновать победу.

Многие историки голословно объявили заговор фикцией, но Валишевский утверждает, что Владимир Андреевич действительно состоял в преступных переговорах с Сигизмундом, и в Новгороде был найден текст договора изменников с Польшей, на котором стояли подлинные подписи архиепископа новгородского Пимена и многих именитых новгородских граждан. Было установлено участие в заговоре близких к царю московских бояр и чиновников: Вяземского, Басмановых, Фу-никова и дьяка Висковатого.

В конце сентября 1569 г. царь вызвал к себе Владимира Старицкого, после чего, по словам Валишевского, князь навсегда исчезает из поля зрения историков: «Был ли он задушен, обезглавлен или отравлен ядом… — неизвестно, свидетельства не согласуются». Поэтому каждый историк получил возможность по своему вкусу описать его кончину. Ливонские проходимцы Таубе и Крузе сообщают, что вся семья князя Владимира была полностью уничтожена. Карамзин, склоняясь к их версии, все же исключает дочерей из числа жертв, но красочно описывает смерть двух сыновей и супруги князя. У Кобрина выпили яд сам Владимир, его жена и дочь. А вот Костомаров на сей раз проявил благодушие и ограничился двумя жертвами, князем и его женой, справедливо заметив, что единственный (так все же два сына или один? — В.М.) сын и две дочери Владимира были живы через несколько лет после описываемых событий.

На самом деле известно, что в 1573 г. царь вернул сыну князя Владимира, Василию, отцовский удел, а дочь, Мария Владимировна, в мае 1570 г. стала супругой герцога Магнуса. Остается только сожалеть о том, что эти общеизвестные факты оказались «тайной» для большинства исследователей. Странно, что даже такой выдающийся религиозный философ XX века, как Г. П. Федотов пишет: «Князь (Владимир Андреевич Старицкий. — В.М.) погиб (был отравлен) с женой и со всем семейством…». Ведь смог же бесхитростный бытописатель русских святынь А. Н. Муравьев увидеть в древних стенах Успенского собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры гробницы дочери князя Владимира Марии и его внучки, «жертв властолюбия Годунова», но никак не Иоанна Грозного. Кто помешал Федотову взглянуть на эти могилы и узнать даты смерти покоящихся в них, остается загадкой.

Что касается матери Владимира Старицкого, княгини Ефросинии, то по Курбскому, ее взяли из монастыря, где она жила с 1563 г., и утопили в реке, по Кобрину — удушили дымом в судной избе, а у Зимина судная изба трансформировалась в судно, плывущее по Шекс-не, на котором княгиню также душат дымом. Непонятно только: если хотели убить, то зачем увозить, а если все же повезли, то зачем убивать? И как могли на лодке (а что еще могло плыть по Шексне?) удушить дымом, не проще ли уж было утопить? По словам Карамзина, княгиню утопили вместе с царской невесткой Александрой, а Кобрин, не мелочась, добавляет еще 12 утопленных монахинь, хотя на той же странице говорил об удушении дымом. Из всей этой разноголосицы ясно одно: никто ничего толком не знает, но каждый стремится добавить еще одну-другую леденящую кровь сцену в историческую драму.

Среди прочих документов заслуживает особого внимания скромное — без пыток и убийств — описание данного эпизода Д. Горсеем: «Иван послал за этим братом в провинцию Вагу; он считал его своим соперником… Когда князь Андрей (ошибка Горсея: не Андрей, а Владимир — В.М.) явился в его присутствие и кланялся ему в ноги, то Иван поднял его и поцеловал. «О! жестокий брат, — сказал тот со слезами. — Это Иудин поцелуй, ты послал за мною не на добрый конец. Делай свое!» И с этими словами ушел. На другой день он скончался и был торжественно похоронен в Михайловском соборе в Москве».