Курчатов

В 1927 году Курчатов женился. В его жизнь и семью вошла Мария, сестра друга и товарища по учебе и работе Кирилла Дмитриевича Синельникова, позже — украинского академика и директора Харьковского физико-технического института, выдающегося физика-ядерщика, навсегда связавшего свою научную судьбу с деятельностью Курчатова. Марией она была по паспорту, но еще в молодости стала называть себя Мариной, под этим именем и вошла в биографию Курчатова.

Родина Марины Дмитриевны — Павлоград, небольшой уездный город в степном краю на юге России, на левобережье Екатеринославской губернии (теперь Днепропетровская область Украины) на берегу реки Волчьей, притока Самары. В городе было три паровые мельницы, небольшие маслозавод и крупорушка, обозный завод, мелкие кустарные мастерские. В центре — две большие церкви, торговые ряды с купеческими бакалейными, шорно-скобяными, москательными лавками, мануфактурный и обувной магазины, мясной ряд и крестьянский базар, по-южному красочный в летнее и осеннее время. Внушительное, обнесенное каменным забором здание уездной тюрьмы выделялось на фоне одноэтажного города. На окраине высились корпуса военных казарм 135-го Керчь-Еникальского пехотного полка.

В городе детства и юности Марины были также две гимназии: мужская и женская, городское четырехклассное училище, уездная земская больница. В центре возвышалось двухэтажное здание купеческого клуба с библиотекой, где в зимнее время устраивались вечера и балы для купеческих семей и офицеров гарнизона с участием военного духового оркестра и где круглый год шла игра в карты и бильярд. Иногда в помещении клуба силами местных любителей или труппами заезжих гастролеров устраивались спектакли.

Здесь, в Павлограде, 14 апреля 1895 года в Вербную неделю (вот почему на столе в доме Курчатовых всегда стояла в вазе весенняя ветка вербы, а Игорь Васильевич называл свою супругу «Вербочкой») в семье земского врача, потомственного дворянина Дмитрия Ивановича Синельникова и его жены Павлы Николаевны, урожденной Соколовой из столбовых дворян Вологодской губернии, родилась дочь.

Семья Синельникова, состоявшая из родителей, троих сыновей и дочери, жила в достатке, но замкнуто в своем особняке на центральной улице. Круг знакомых и друзей был очень ограничен, их посещали только избранные и особо приглашенные. На парадной двери с улицы была прибита медная дощечка с выгравированными словами: «Доктор медицины Дмитрий Иванович Синельников». По рассказам Марины Дмитриевны, ее отец был человеком малоразговорчивым, замкнутым, несколько угрюмым. Кроме земской больницы он никуда не ходил, частной практикой не занимался. Высокого роста, строгий, он держал себя с достоинством, и жена его Павла Николаевна была под стать мужу. Своего дворянского происхождения Синельниковы не выпячивали, но и не забывали о нем, соблюдая соответствующий этикет как внутри дома, так и в отношениях с окружающими.

Их внучка (племянница Марины Дмитриевны) Джилл Синельникова передает рассказы отца Кирилла Дмитриевича и тети: «Детство у Маруси было невеселое. Все звали ее Маруся, — ведь крещена она была Марией. Ее мама часто болела. Заводить подруг строгие родители не разрешали. Отсутствие общения с ровесниками повлияло на характер Марины. Девочка росла молчаливой, замкнутой и очень застенчивой. Троим братьям было лучше — у них была „мастерская“, занятия в которой все-таки как-то объединяли мальчишек. Но и им приводить друзей в дом не разрешалось.

Марусю учили домоводству и рукоделию: вязать, шить, вышивать. Полюбившая рукоделие еще в детстве, Марина Дмитриевна занималась им до самой смерти. Гимназией она тяготилась, но закончила ее с серебряной медалью. Одевали Марию так старомодно, что девчонки в гимназии над ней посмеивались, — в их глазах она выглядела „гадким утенком“. Ночами при свече втайне от домочадцев Маруся зашивала полоски на полосатых чулках, чтобы они стали одноцветными. Волосы у нее были очень пышные, вьющиеся, очень непослушные. Иногда она так туго затягивала их, что становилась раскосой. И вечно классная дама делала ей замечания. Это она сама мне рассказывала. Как-то о детстве у нее не осталось радостных воспоминаний, хотя с удовольствием вспоминала церковные праздники: Пасху, Рождество, Новый год, Троицу, и т. д. и как к ним готовились, и как их встречали, как всей семьей ходили к всенощной и литургии, и что, и как в эти дни все происходило в их доме.

В пять лет Мария научилась читать. Любила слушать, когда ей читали сказки братьев Гримм, Андерсена. Чтение вслух было принято в доме. Собирались вместе всей семьей в столовой перед ужином. Усаживались за столом и читали по очереди. Часто это были „Пестрые рассказы“ Чехова, детские книги из серии „Золотая библиотека“. Сама Мария зачитывалась „Алисой в стране чудес“, проливала слезы над „Хижиной дяди Тома“.